– Я ждал тебя.

– Тогда покажись мне, – попросила Руфь.

Поднялся ветер, лес зашумел, отряхивая листья. Озеро заволновалось и устремило к берегу темную воду.

– По какому праву ты на это надеешься?

– Я – Воительница!

– Ты – глупая женщина!

Волна прилива, урча, накатилась на Руфь и вымочила ее по пояс.

– Кто дал тебе право именовать себя Воительницей?

– Ты отнял у меня всё, что было мне дорого, и теперь ответишь за это!

– Все?

Покалывания иголок стали невыносимы, и Руфь застонала. Ей захотелось войти в воду, скрыться в ней и больше не испытывать этой боли.

– Я отнял у тебя всё? Ты заблуждаешься.

Воительнице показалось, что ее затягивает в бешено клокочущий водоворот, и она не в силах сопротивляться. Многочисленные иголки мерзкого смеха вонзались в мозг. Черные липкие веревки, похожие на змей, медленно опутывали ее, сдавливая грудь, не давая дышать:

– Ты ничтожество, ты не можешь противостоять мне. Никто не может противостоять мне.

Из кутерьмы света и темноты перед глазами женщины одно за другим возникли лица – Керк, Лий, Тельма, Алисия…

– Я отнял у тебя всё?

Симпатичная мордочка Орласа вспомнилась Руфи – как мило он улыбался! На щеках у него появлялись такие славные ямочки…

– Нет! – змеиные путы опали, и Воительница увидела побеленный инеем лес и синее небо, точь-в-точь такое, как в тот день, когда она нашла Орласа… А ведь это и был тот самый осенний мглистый день.

Спираль времени раскручивалась – в облике белой волчицы Воительница бежала между черных деревьев и вдруг замерла, словно наткнувшись на невидимую стену: неподалеку плакал ребенок. Орлас сидел на толстом слое прошлогодней листвы, размазывая по щекам слезы.

Белая волчица выпрыгнула перед мальчиком, но тот словно не заметил ее. Волчица повернулась и исчезла в кустах. Орлас громко закричал ей вслед.

Но что-то было не так, хотя понять, что именно, Руфь не могла…

Седовласая женщина вышла на поляну и остолбенела: время обмануло ее – мальчик исчез.

– Ну, здравствуй, деточка. Что же ты не обнимешь свою мамочку? – упырья скривила в улыбке красные губы. – Подойди, зайчик!

Соня попятилась назад и наступила на ногу Алексу. Тот крякнул и вдруг сказал:

– Здравствуйте, миссис Маршал.

Зеленоволоска повернула к Тимпову бледное лицо – похоже, такое приветствие несколько озадачило её. Упырья зашипела, показав клыки. Алекс вздрогнул.

– Какая экстравагантная у тебя мама, – шепнул он на ухо Соне.

– Ну что, попрыгала, козочка? – упырья шагнула к девочке.

– Не подходи, – отшатнулась Соня.

Упырья засмеялась:

– Ну, зачем бояться? Зачем, маленькие милые кролики?

Соня вспомнила, как Жук отогнал призрака рядом со школой, и с надеждой посмотрела на него. Лучше бы она этого не делала: на лице сына Руфи прыщиками и угрями был написан несусветный ужас.

– Почему вы так сердиты? – срывающимся от волнения голосом проговорил Алекс. – Ваша дочь – очень хорошая и вообще…

Он покраснел и замялся.

– Алекс, это не моя мама, – крикнула Соня.

Зеленый вихрь взметнулся перед девочкой, и через мгновение она почувствовала на своей шее железную холодную хватку. Шепот, похожий на змеиное шипение, полился ей в уши:

– Где она? Куда ты ее спрятала? Говори!

Соня рвалась изо всех сил, болотная вонь окружила ее со всех сторон и давила, давила…

– Отдай ее мне и останешься живой.

– Я… отдам, – прохрипела Соня, не понимая, чего от нее хотят.

Хватка ослабла, девочка лихорадочно хватала ртом воздух. Перед глазами одна за другой взрывались красные бомбы, отдаваясь болью в голове. Наконец, эта сумасшедшая бомбардировка прекратилась, и зрение постепенно вернулось к Соне.

– Вот и умница, моя крошка, – бледное лицо упырьи нависло в считанных миллиметрах от лица девочки, словно собираясь поцеловать ее. Ни Алекса, ни Жука в комнате не было.

– Твои товарищи очень смелые, – усмехнулась зеленоволоска, кривя кровавые губы. – Они спасут тебя.

Соня тяжело дышала и, не отрываясь, глядела в желтые глаза упырьи. Страх сковал ее, как и в первую встречу с этой женщиной.

– Где она?

Соня молчала, не в силах ответить.

– Где?

Упырья встряхнула девочку за плечи.

– Что тебе от меня надо? – проговорила Соня, едва разводя спекшиеся губы.

Упырья зашипела, дернув головой. Ее волосы со свистом рассекли воздух, и змейками устремились к лицу Сони. Она едва успела прикрыть рукой глаза. Вскрикнув от жгучей боли, почувствовала резкие уколы в щеки, лоб и подбородок:

– Говори! Говори!

Задыхаясь, девочка застонала.

– Оставь ее, мерзкая тварь, – перекошенная физиономия упырьи вдруг отлетела куда-то в сторону.

– Мама!

Анжела – чумазая, со встрепанными волосами и диким взглядом – повалила упырью, изо всех сил прижимая ее к полу. Тут же на лестнице раздались торопливые шаги и в комнату вбежали Алекс и Жук.

– Соня, мы нашли твою маму, – крикнул Алекс.

Зеленоволоска яростно задергалась.

– Дайте веревку, – скомандовала Анжела. – Живо.

Однако растерянные ребята остались стоять на месте.

– Мама, – Соня сделала шаг вперед.

– Стой на месте, – крикнула Анжела. – Не подходи!

Упырья взвизгнула и дернулась так, что затрещала ее белая роба. Лишь в последний миг Анжеле удалось схватиться за зеленые волосы и, закрутив их на руку, прижать противницу головой к полу. Упырья в бессильной злобе таращила желтые глаза.

– Веревку, олухи!

Анжела прибавила к этому такое выражение, какого Соня из уст матери отродясь не слыхала.

Жук встряхнул головой и бросился вниз по лестнице. Растерянный Алекс, каждую секунду оглядываясь на упырью, последовал за ним.

Зеленоволоска предприняла очередную попытку освободиться – раз! – и в руке Анжелы остался зеленый парик, а разом облысевшая упырья, крутанувшись, словно змея, кинулась к лестнице. Соня, совершенно не соображая, что делает, автоматически выставила вперед ногу. Споткнувшись, беглянка упала на пол. Тут же сверху на нее навалилась Анжела. Две женщины начали бороться, как мальчишки. Соня с ужасом увидела, что мама устала и упырья одолевает ее. Вот уже руки с цепкими когтистыми пальцами тянутся к горлу Анжелы. Сейчас, сейчас! Громко вскрикнув, Соня схватила стоящий неподалеку табурет и, размахнувшись, опустила его на лысую голову…