Гигант наклонился к ним, упираясь растопыренными пальцами встойку. Годы жестоко обошлись с его лицом, но жестокости в нем не было.

– Я вам верю. У вас в волосах слишком много сена, чтобы вытак искусно врали. Но этот коп за стойкой… парни, я могу шепнуть ему словечко,и он набросится на вас, как собака на крысу. Вас бросят в каталажку, а мы с нимподелим ваши деньги.

– Я вам врежу, – ответил Блейз. – Это наши деньги. Мы сДжонни нашли их. Послушайте, мы действительно жили в том месте, и место этоплохое. Такой человек, как вы… может, вы думаете, что многое знаете, но… неважно. Мы это заслужили!

– Ты станешь громадиной, когда окончательно вырастешь. – Гигант,похоже, говорил сам с собой. Посмотрел на Джона. – Твой друг, ему не хватаетнескольких инструментов для полного комплекта. И ты это знаешь, так?

Джон уже полностью пришел в себя. Он не ответил, молчасмотрел гиганту в глаза.

– Позаботься о нем. – Гигант неожиданно широко улыбнулся. –И приведи его сюда, когда он полностью вырастет. Я хочу увидеть, каким онстанет.

Джон не улыбнулся, более того, лицо его стало еще серьезнее,а вот Блейз расплылся в улыбке. Он все правильно понял.

В руке гиганта появилась двадцатка (из ниоткуда, будтоматериализовалась из воздуха), которую он и положил перед Джоном.

– Стейки за счет заведения, парни. Деньги возьмите и сходитезавтра на бейсбол, если к тому времени вам не обчистят карманы.

– Мы ходили сегодня, – ответил Джон.

– Хорошая была игра? – спросил бармен. И вот тут Джонулыбнулся:

– Лучшая из всех, что я видел.

– Да, – кивнул гигант. – Это точно. Присматривай за своимдругом.

– Присмотрю.

– Потому что друзья всегда держатся вместе.

– Я это знаю.

Гигант принес им стейки, и салат «Цезарь», и зеленыйгорошек, и целые горы картофеля фри, и громадные стаканы молока. На десерт ониполучили по куску вишневого пирога, увенчанного шариками ванильного мороженого.Сначала они ели медленно. Потом детектив Монагэн из управления полиции Бостонаушел (и Блейз не заметил, чтобы он расплачивался), и они навалились на еду.Блейз съел два куска пирога и выпил три стакана молока. Третий раз наполняястакан Блейза, гигант громко рассмеялся.

Когда они уходили, на улице зажигались неоновые вывески.

– Идите в А-эм-ха, – сказал им гигант, когда они,отяжелевшие от сытной еды, сползли со стульев. – И отправляйтесь туда прямосейчас. Большой город ночью – не лучшее место для детских прогулок.

– Да, сэр, – кивнул Джон. – Я уже позвонил и обо всемдоговорился.

Гигант улыбнулся.

– Ты молодец, дружок. Хороший парень. Держись ближе кмедведю, иди за ним, если кто-то подойдет и попытается пристать к тебе.Особенно парни в цветных куртках. Ты понимаешь, из молодежных банд.

– Да, сэр.

– Берегите друг друга.

На том они и расстались.

На следующий день они катались на метро, пока новизна неприелась, потом пошли в кино и снова на бейсбол. Игра закончилась поздно, почтив одиннадцать, и кто-то залез Блейзу в карман, но Блейз положил свою частьденег в трусы, как и велел ему Джонни, поэтому воришка ухватил только пустоту.Блейз так и не увидел, как тот выглядел, заметил лишь узкую спину, исчезающую втолпе, которая выходила через ворота «А».

Они оставались в Бостоне еще два дня, посмотрели несколькофильмов и одну пьесу, в которой Блейз ничего не понял, а вот Джонни онапонравилась. Сидели они на галерке, в пять раз выше, чем на балконе «Нордики».Они зашли в фотокабинку в универмаге, где сделали несколько фотографий,отдельно Блейза, отдельно Джонни, затем снялись вдвоем. Смеялись на техфотографиях, где были вдвоем. Покатались еще в подземке, пока Джонни незатошнило и он не проблевался на свои кроссовки. Потом к ним подошел негр ичто-то долго кричал о конце света. Вроде бы говорил, что это их вина, но Блейз,возможно, не так его понял. Джонни сказал, что негр – чокнутый. Джонни сказал,что в большом городе полно чокнутых. «Они размножаются здесь, как мухи», –заявил Джонни.

У них еще оставались какие-то деньги, и Джонни предложилэффектную финальную точку. В Портленд они вернулись на автобусе, а на последниеденьги взяли такси. Джон выложил все, что у них осталось, перед остолбеневшимтаксистом: почти пятьдесят баксов смятыми купюрами по пять и одному доллару –некоторые благоухали ароматом трусов Клайтона Блейсделла-младшего. Сказал, чтоони хотят, чтобы он отвез их в «Хеттон-хауз», в Камберленд.

Таксист тут же включил счетчик. И в пять минут третьего,солнечным летним днем, они подъехали к воротам. Джон Челцман сделал дюжинушагов по подъездной дорожке, ведущей к мрачному кирпичному зданию, и упал,лишившись чувств. Причиной был ревмокардит. Через два года он умер.

К тому времени, когда Блейз принес младенца в лачугу, Джовопил как резаный. Блейз в изумлении смотрел на него. Да ведь он в ярости! Лицопылало, и лоб, и щеки, и даже крошечная переносица. Веки оставались плотносжатыми. Кулачки описывали в воздухе злые круги.

Внезапно Блейза охватила паника. А если ребенок заболел?Если подхватил грипп или что-то еще? Дети постоянно болели гриппом. Некоторыедаже умирали. И он не мог отвезти младенца к доктору. Да и что он вообще знал одетях? Он же тупица, ничего больше. С трудом может позаботиться о себе.

Возникло неудержимое желание отнести младенца в машину.Отвезти в Портленд и оставить у кого-нибудь на пороге.

– Джордж! – крикнул он. – Джордж, что мне делать? Он боялся,что Джордж снова ушел, но тот ответил из ванной:

– Накорми его. Дай ему что-нибудь из этих баночек. Блейзбросился в спальню. Вытащил из-под кровати одну из картонных коробок, вскрыл,взял первую попавшуюся баночку. Отнес на кухню и нашел ложку. Поставил на столрядом с плетеной корзиной и отвернул крышку. Содержимое баночки выгляделоужасно, чисто блевотина. Может, оно испортилось. Блейз озабоченно принюхался.Запах нормальный. Горох. Похоже, есть можно.

Тем не менее он колебался. Сама мысль о том, чтобы что-тоположить в этот широко раскрытый вопящий рот казалась… невероятной. А если этотмаленький сукин сын задохнется? Если не захочет есть? Если эта еда для негосовершенно не подходит и… и…

Память изо всех сил старалась подставить под его мысленныйвзор плакат со словом «ЯД», но Блейз отказывался на него смотреть. Сунулпол-ложечки холодного горохового пюре в рот младенца.