– Ты не смогла полностью исцелиться, поскольку находилась вне стен города, когда это случилось. Тебя пытались убить, когда ты была наиболее уязвима.

Тепло пылающего в очаге огня грело мне спину.

– Не обращай внимания. Мне сейчас не до этого.

Орион поднялся, не выпуская меня из объятий, и уложил на медвежью шкуру, которая тут же защекотала кожу меховыми ворсинками. Сжав ладонью оба моих запястья, он завел мне руки за голову. Всегда такой собранный, теперь он сам сходил с ума от желания, готовый затрахать меня до потери сознания, чего я как раз и хотела.

– Орион, – прошептала я, – к твоему сведению, я по-прежнему считаю тебя ужасным злодеем.

– В этом наши мнения совпадают, – мгновенно парировал он и, устроившись у меня между ног, склонил голову к груди и взял в рот сосок.

Я застонала и вжалась бедрами ему в пах. Рыкнув по-звериному, Орион продолжил терзать затвердевшую вершинку, отчего ноющая боль в лоне сделалась невыносимой.

– Открой глаза и посмотри на меня, милая, – промурлыкал он. – Хочу видеть, насколько сильно ты меня хочешь.

Я повиновалась. В том, как он смотрел на меня, всегда было что-то мгновенно возбуждающее.

– Благодаря этому ты чувствуешь себя сильным? – улыбнулась я. – И могущественным?

– Да, – с тихим смешком подтвердил он.

По дикому взгляду в глазах я поняла, что Орион тоже вот-вот лишится контроля. Его возбуждение невозможно было не заметить.

Одним сильным рывком я высвободила из хватки запястья и, протянув руку к его трусам, стянула их. Залюбовавшись внушительным мужским достоинством, задалась вопросом, является ли это отличительной чертой инкубов. Аккуратно прикоснулась к члену и погладила его. Орион застонал так, что даже воздух вокруг него раскалился, и выкрикнул демоническое проклятие. Жестом собственника он снова схватил меня за запястья и прижал к полу.

Чувствуя на губах поцелуй и давление возбужденного естества, вжимающегося во влажное лоно, я подалась Ориону навстречу.

– Ну же, назови меня своей королевой! – потребовала, изнемогая от желания.

– Нет, милая, этому не бывать. Ты по-прежнему остаешься моим злейшим врагом, – прошептал он. – Однако должен признать, что не могу перестать думать о тебе. Никогда не мог.

С этими словами Орион вошел в меня и стал медленно продвигаться вперед, заполняя своей плотью довольно внушительных размеров.

– Скажи же, как сильно ты меня хочешь, – велел он напряженным тоном, в стремлении сохранить самоконтроль явно призвав на помощь все силы.

– Думаю, тебе и так это отлично известно, Орион.

Он скользнул в меня до упора и замер, внимательно всматриваясь в глаза, чтобы понять, что я чувствую. Я же хотела только одного – чтобы он наконец-таки перестал сдерживаться.

Орион прижался губами к моим, одарив поцелуем, который, несомненно, погубит меня, как и было обещано. Его язык обвивал мой в чувственной ласке. Медленно он отвел бедра назад и снова вонзился в меня.

Я и помыслить не могла, что в жизни может быть что-то настолько потрясающее. Снова сжала мышцы вокруг его члена.

Прервав поцелуй, Орион посмотрел мне в глаза.

– Ты не представляешь, сколько раз я мечтал об этом, – проговорил он хриплым прерывающимся голосом, скользя губами по моей шее.

А затем возобновил движение бедер – жестче, отчаяннее, – продолжая ласкать языком.

От его мощных толчков по телу растеклось блаженство. Я застонала и напряглась, стремясь к желанной разрядке. Фрикции становились все более яростными, по-звериному свирепыми, как будто мой партнер утверждал права на меня.

Простонав его имя, я запрокинула голову на медвежью шкуру. Мои груди терлись о торс Ориона. В эту минуту я готова была сказать что угодно, вот только позабыла, что именно он хотел от меня слышать.

Весь мир сузился до ощущения члена внутри меня, дарящего безумное наслаждение, которого я так долго жаждала.

Напряжение нарастало, обещая желанную разрядку. Я снова и снова звала его по имени… и в конце концов взорвалась фейерверком чистейшего восторга.

– Роуэн! – с благоговением произнес он.

Содрогаясь, со стоном уткнулся лицом мне в шею и вцепился пальцами в ягодицы. А потом просто навалился на меня, опустив плечи, словно побежденный.

Мое тело постепенно успокаивалось, дыхание выравнивалось. Я коснулась ладонью щеки Ориона. Расслабив мышцы, он посмотрел мне в глаза. В ответ я погладила его мускулистую спину.

– Возможно, я только что разрушила свою жизнь, но оно того стоило.

Мне хотелось, чтобы он снова поцеловал меня, но ведь о любви между нами речи не шло, не так ли? Орион ясно дал это понять.

Между тем у него был вид воина, проигравшего битву. Так кто кого на самом деле погубил? Я вдруг засомневалась, что стала жертвой.

Он приподнялся на локтях и снова уставился мне в глаза. Впервые этот мужчина выглядел странно невинным. Может, даже уязвимым.

– Орион, – позвала я, вспомнив о своем порванном платье, – до конца нашего приключения мне придется забрать у тебя коут.

Мы шли по заснеженным тропинкам, все еще улавливая пульсацию лесной магии в воздухе. Она бурлила в моей голове, словно зелье. Я дрожала в надетом на голое тело тонком шерстяном коуте Ориона и отчаянно надеялась, что мы найдем Умирающего Бога, прежде чем отморожу себе причинное место. Коут плохо сел на мою фигуру, а из-за натяжения лямок рюкзака пуговица на груди то и дело расстегивалась. Длинные полы волочились по снегу, набухая от влаги.

Представляя себя в этом безразмерном одеянии, я не сомневалась, что выгляжу нелепо, точно клоун.

Орион шагал рядом, засунув руки в карманы плаща, и казался полностью расслабленным.

– Прости, что испортил платье, – произнес он, бросив на меня озорной взгляд.

– Неужели обязательно было его рвать? – возмутилась я.

– Конечно.

Сожалела ли я о столь спонтанной близости? Ничуть, особенно учитывая, что мое тело до сих пор пульсировало и искрилось. Не имело смысла сокрушаться о том, что мне неподвластно. С тем же успехом можно было сетовать на необходимость дышать. Какой в этом смысл? Как только Орион заявил о намерении погубить меня поцелуем, я поняла: нуждаюсь в нем ничуть не меньше, чем в кислороде.

У меня не оставалось выбора, мое желание к нему напоминало приказ, отданный самим богом.

А вот о порванном платье я действительно жалела, поскольку жгучий зимний воздух, проникающий между бортами коута, обжигал голую кожу, а полы отсырели от снега.

При виде разлившегося над деревьями неестественного серебристого сияния настроение улучшилось. Несомненно, мы приблизились к цели, если даже лунный свет обратился вспять и, исходя из лесной подстилки, устремился в небеса.