Стараясь держаться поближе к заборам, бесконечной чередойтянувшимся вдоль улицы, я зашагала вперед. Насквозь мокрая одежда липла к телу.Видел бы меня Игорь… Красивый, сильный, уверенный в себе мужчина. Волосытемные, глаза насмешливые, губы мягкие, подбородок гладкий-гладкий… А руки –там, в ресторанной подсобке я таяла в Игоревых руках. Узнать бы о нем побольше– где, с кем, ну и прочее.

Нет, я не ревную. Ревность – унизительное чувство, но узнатьвсе равно хочется. Эта крыса крашеная, Вера… И другие, наверное, есть… Нуконечно же есть – такой своего не упустит. А как от него пахнет! Не потом, недешевым одеколоном – пахнет самцом. Призывный, надо сказать, запах.

То-то я полетела за ним в подсобку! Да и сейчас трусикимокрые. «Мы странно встретились и странно разойдемся…» Вот именно, что странно…Найти бы его теперь. Найти и попросить отвезти домой. И – спать, спать, спать.А утром я встану и пойду на работу. Девчонок для парижского дефиле отбирать.

Ну вот, опять этот противный дождь. Зашили бы наверхупрореху… «Ночью в Москве и окрестностях выпало столько-то миллиметров осадков»,– обаятельно улыбаясь, сообщит телезрителям милая девушка из «Метео-ТВ». Они-товсе на свете проспали – не знают, что идет дождь. И я хочу так же – спать,спать, спать. Под монотонный шум дождя хорошо спится. Одной… С мужем…

С любовником… Любовник любит, и муж будет любить… «И в гореи в радости вместе…» Утром проснемся, выпьем кофе и поедем кататься позагородному шоссе на открытом автомобиле. В лицо нам будет бить теплый ветер, асолнце – целовать в макушки. И я буду его целовать. Не солнце, не любовника –мужа. А он – целовать меня.

Услышать бы ее, эту девушку. И услышу, нечего скулить.

Река уже совсем близко. Осталось только дойти до поворота испуститься вниз. Это – если идти на пляж. А дома – ближе к лесу. Во дворе домадолжен стоять белый джип – мимо такого уж точно не проскочишь. И у Шурика былджип, но о нем ни слова больше, иначе свихнусь.

Белый джип я увидела издалека. Он стоял даже не во дворе, ау невысокого заборчика, огораживающего дом. Хотя какой это дом – одноэтажнаядеревянная халупа и, кажется, недостроенная.

В глубине двора кто-то разговаривал.

Я спряталась за кустами и прислушалась.

– Игорян, а ты высоко взлетел, – бубнил пьяный мужскойголос. – Вот блин, я же в институте лучше тебя учился – и что? Бабок на жизньедва-едва хватает. Сигареты и те иногда приходится стрелять. Мне бы твоеговлиятельного папочку!

А то получается, если у тебя нет нормальных родителей, то иперспектив никаких нет.

– А при чем тут мой отец? – раздраженно ответил Игорь. – Я исам кое-чего добился. В этой жизни каждый крутится как может. Ты мне лучше вотчто скажи: как там наши пацаны? Все-таки пять лет вместе оттрубили.

– Да так себе. Сашка, ну изобретатель наш, помыкался,помыкался в «ящике» и спился. Теперь, говорят, грузчиком где-то подрабатывает.Денис попробовал заняться коммерцией, но прогорел. Витек магазинчик открыл итоже в ноль вышел. Сейчас кумекает, как спихнуть свою лавчонку по бросовойцене, чтобы хоть какие-то копейки сохранить. Людка, староста, на рынке овощамиторгует. Никому ее диплом не понадобился. Выходит, зря учились.

– Ну а ты у кого сигареты стреляешь? Ребята говорили, ккакой-то криминальной группировке примкнул? – Голос Игоря звучал насмешливо.

– Примкнул, а куда мне было деваться? – невозмутимо ответилего собеседник. – Не на базар же идти торговать. С моей-то комплекцией рэкетомсамое то заниматься.

– Мальчики, ну что вы, в самом деле? – Тоненький женскийголос звенел от обиды. – Кто да что – слушать вас тошно! Может, лучше в домпойдем? После дождя холодно.

– В дом войти мы всегда успеем, – снисходительно отозвалсярэкетир. – Ты, Верка, в мужской базар не лезь, а то получишь. Скажи, Игорян, аты к Верке хоть какие-то чувства сохранил?

– Толик, прекрати немедленно, – взвизгнула девушка.

– Но ведь трахал же?

– Оставь Верку в покое! – Игорь старался говорить спокойно,но это давалось ему с большим трудом. Трахал не трахал – тебе-то какое дело.Иди лучше отоспись.

– Нет, ты мне ответь про Верку, – пьяно настаивал Толик. –Хочешь ее еще раз трахнуть? Без проблем! Только денежку вперед заплати. Такса –сто баксов, тебе скидка. За восемьдесят отдам.

– Толик, что ты несешь?! – почти закричал Игорь.

– Да ничего! Верунька наша проституцией профессиональнозанимается и не делает из этого секрета.

– Она же в театральное поступила!

– Ага, сразу в три. Актриса постельная! Чтобы нынче винститут поступить, нужно денежку иметь, а откуда у Веруньки денежка возьмется?

Это она так, трепется. Не всем, Игорян, как тебе везет. Такчто, если хочешь трахнуть Верку – башляй. Она в одном из борделей работает.Опыту понабралась! – Последнюю фразу Толик произнес с восхищением. – Массаж,стриптиз и даже анальный секс. Супер! Ты только посмотри, Игорян, какой у нееразвратный ротик. А какие губки – закачаешься! На работе она всегда в черныхчулочках. Клиенты тащатся, когда оголяют ее стройные ножки. Попка, правда,подкачала. Маловата будет. Зато кожа ухоженная, гладкая, бархатистая. Она еегелем мажет. А ты видел ее лобок? Волосики – шелк, в прическу уложены.Последняя была в форме лепестка с красивыми такими ответвлениями. А как Веркаделает минет! Улететь можно за считанные секунды. Язычок у нее шершавый, как укошки. Я ей всегда в рот кончаю. Она может сперму глотать литрами. Говорит, дляздоровья полезно. Я сколько проституток перетрахал, но такой, как она, невстречал.

– Прекрати немедленно! – истерично закричала девушка.

Толик, однако, проигнорировал ее слова и продолжил дальше:

– Мокреет Верунька быстро. Видать, по-настоящемувозбуждается. И трахаться любит. Другие проститутки только и делают, что начасы поглядывают. Эта же – никогда. Знаешь, как она орет во время оргазма – ушизакладывает. Приятно, блин! А мечтает Верунька совсем не о театральном. Она унас хочет «мамкой» стать и свой бордель открыть. Кстати, если тебя неустраивает Верка, могу предложить другую. Людку Никольскую помнишь? Она стретьего курса ушла. Так вот, Никольская тоже с Веркой работает. Сиськи у нее будьздоров. Пятого размера. Мне всегда хочется лечь между ними и уснуть. А какая уЛюдки задница! Полный отпад! Воистину, достойная кисти Ренуара. А ляжки! М-м-м…Крепкие, мясистые… Она ведь двоих родила, только от кого непонятно. Никольскаятоже трахаться любит. Хотя хрен ее разберешь. Бабы, они такие артистки.