Если б мужчине, который похитил Полли, действительно платили, как предполагает Род, он не стал бы рисковать сильнее необходимого. Он дождался бы глубокой ночи. Тщательно изучил бы место, удостоверился, что семья спит, а Полли одна. А вот люди другого типа, движимые только больным сознанием, не будут беспокоиться ни о времени, ни о свидетелях. Как только такой человек решает напасть на свою жертву, он не останавливается ни перед чем. Риск не имеет значения. Ничто не имеет значения, кроме жертвы.

— Ты можешь рассказать нам остальное? Что было дальше?

— Он связал их всех хирургической нитью и еще шнуром, который срезал с «Нинтендо»[29]. Хотя все это время говорил, что не собирается причинить им вред.

— Больной мерзавец, — бормочет Уилл, и я с ним согласна.

— Он заткнул им рты, — продолжает Род, — натянул капюшоны на головы и сказал двоим оставшимся девочкам начинать считать. Потом утащил Полли. Девочки услышали, как скрипнула входная дверь, и поняли, что он ушел. Через несколько минут им удалось распутать узлы, и они разбудили Ив. Потом та позвонила 911.

— Как звучит запись разговора? — спрашивает Уилл. — Есть что-то необычное?

— Ничего интересного. Мать немножко заторможенная и растерянная, как будто не может до конца поверить, что случилось. Потом, по ходу разговора, она начала срываться. Сломалась.

Меня покалывает смутная тревога, будто рассказанная история слишком близка к моей собственной. Горе Ив и мое горе размываются, сталкиваются.

— Ты слышал о Кэмерон Кёртис? — спрашиваю я, намерено меняя тему.

— Дочка актрисы?

— Верно. Пятнадцатилетняя девушка исчезла из своего дома после десяти вечера примерно неделю назад. Никаких следов взлома, никаких улик, ни явного мотива, ни причин, по которым она могла сбежать.

Род оборачивается ко мне, трет большим пальцем край чашки с кофе, которую держит в руке.

— А почему ты об этом вспомнила? Есть основания полагать, что это тот же парень?

Я все еще пытаюсь собраться с мыслями, когда вступает Уилл.

— Эта девушка никогда не сбегала из дома. И я не думаю, что мы можем игнорировать географию. Преступники часто привязаны к определенной территории.

— Конечно. Но характер преступления не совпадает, не говоря уже о типе жертвы. Двенадцать и пятнадцать выглядят совершенно по-разному, особенно для хищника. И вам следует подумать о зоне контроля. Куда девушка могла ходить. С кем она могла невольно столкнуться.

— Вы помните убийства автостопщиков около Санта-Росы в семьдесят втором и семьдесят третьем? — продолжает Уилл, как будто не слышит Рода. Или не хочет слышать. — Те нападения были частыми и характерными, пока убийца не залег на дно, и всегда в радиусе сотни миль от города.

— Это было давно. Для такого убийцы абсолютно нетипично возобновить нападения в том же районе после двадцати лет спячки.

— Наверное, да. — Уилл опирается на кухонный стол, но его мышцы напряжены. — Просто мне все время кажется, что есть какой-то прецедент, и мы не должны его игнорировать.

Фрейзер переводит взгляд с Уилла на меня, и я пытаюсь придумать, как осторожно высказать свое мнение. Меня все еще трясет от связи с Ив, но еще сильнее давит напор Уилла, его желание получить поддержку идеи серийного хищника. Ставки высоки, и в текущей ситуации он видит первый шанс получить какие-то внешние ресурсы. У Рода тоже есть основания доверять моим инстинктам. Если я скажу, что вижу связь между этими двумя преступлениями, возможно, это убедит его рискнуть и отправить к нам кого-то из своих людей. Но я должна быть честна.

— Мне так не кажется, — наконец произношу я. — Я не думаю, что это тот же самый парень.

Фрейзер кивает, но я ощущаю растерянность и разочарование, которые излучает Уилл. Он плотно сжал губы, кончики ушей стали почти пурпурными.

— Кто-то схватил девушку, — огрызается он. — И мне нужна хоть какая-то помощь.

Род скрещивает руки на груди, ему явно неловко. У него широкая душа, он будет сочувствовать Уиллу и переживать за всю ситуацию, даже если не сможет помочь. Он не огрубел, не растратил сострадание.

— Не знаю, что я могу сделать, — в конце концов говорит Род. — Я уже на пределе своих возможностей.

Уилл часто дышит. Он сжимает ладонями виски, растирает, пытаясь унять головную боль. Напряжение.

— Может, тогда вы хотя бы позвоните в Бюро и напомните им, что у нас тут еще одна пропавшая девушка. Возможно, две. Полиция Гуалалы только что объявила о поисках семнадцатилетней девушки, исчезнувшей в июне.

Фрейзер явно не в курсе.

— В Гуалале?

— Шеннан Руссо, — встреваю я. — У нас тут объявилась ясновидящая, которая говорит, что ее исчезновение как-то связано с исчезновением Кэмерон Кёртис.

Род поднимает брови.

— Сюда тоже звонила какая-то ясновидящая… Интересно, это одна и та же?

— У вас записана ее фамилия?

— У Баррези. Она сказала, что хочет получить доступ к квартире Марка Клааса в Саусалито; говорила, что чувствует вибрации Полли. — Взгляд Рода лишает ее всякого доверия и захлопывает эту дверь. Даже если я собираюсь поговорить с Тэлли Холландер, сейчас объявлять об этом не стоит.

— Род, ты же понимаешь, — наконец говорю я. — Мы не хотим запутывать вас, думая, что все связано, но боимся что-то упустить. Вот и пытаемся идти по границе между двумя крайностями.

Он кивает, руки опущены, ничего не говорит. Он слишком хорошо знает регион. Род — один из хороших парней, из лучших. Но это не значит, что он способен раскрыть свою тайну. Или нашу.

Глава 27

Как я и говорила Уиллу, мне знакомы женщины вроде Тэлли Холландер. Временами «Прожектор» пользовался их услугами. С некоторым успехом. А еще была Иден.

Она была «медиумом» — ее слово, — способным видеть будущее в снах и образах, которые возникали, когда у человека были неприятности: скрючился у ванны, неудачно поскользнувшись, или пытается сменить спущенное колесо на обочине дороги… Все они были реальными людьми, насколько я понимала, но в основном незнакомцами. Иден просто была чем-то вроде приемника изображения: вспышки телеграфированной паники, словно ее подсознание было чем-то вроде космической телефонной линии. Временами она вмешивалась или пыталась, когда события случались поблизости, с людьми, которых она могла опознать, и не слишком далеко в будущем или прошлом. Однако никогда не встречала себя в этих видениях и считала это большим облегчением.

— Я не хочу знать, что со мной случится, — однажды пояснила Иден. — И не знаю, кому такого захочется.

— А если ты сможешь остановить это будущее? Сделать что-то иначе?

Она слабо пожала плечами, склонившись над миской, в которой вмешивала темные кнопки изюма и пекан в бледное хлебное тесто.

— Это так не работает.

— Никто ничего не может изменить,