брат Эмили и ее невестка не разливают или продают собственное вино, а поставляют сам виноград по всей долине. Их продукцию, похоже, повсеместно уважают и даже ценят, но очевидно, что деньги этой семьи были заработаны еще до здешнего успеха. Изогнутая дорога ведет мимо подстриженных кипарисов к особняку в греческом стиле, с высокими колоннами, окружающими центральный двор. Похоже на «Тару»[32] или на Парфенон[33].

— Да вы шутите, — говорит Уилл и фыркает.

Фронтоны и капители здания, похоже, позаимствовали у античной Греции. Кремовая штукатурка тянется и тянется во все стороны, бо́льшая часть стен увита плющом. Рядом с большим мраморным входом дремлет пара дирхаундов[34], едва замечающая наш приезд, словно они здесь исключительно для украшения, как и все остальное.

Мы звоним, нас впускает в дом ассистентка в костюме в полоску. На лацкане ее пиджака микрофон. Она выглядит смесью охранника с директором по маркетингу.

— Подождите, пожалуйста, здесь, — говорит женщина, приведя нас в библиотеку с ковровым полом. Вишневые шкафы блестят от пола до потолка, набитые книгами и каталогами, расставленными, похоже, по цвету. В камине горит огонь, хотя сейчас только начало октября. Я чувствую жар через всю комнату и уже начинаю потеть.

После, кажется, безосновательно долгой паузы, появляется Лидия Хейг в простой желтой футболке и штанах, которые можно купить в местном магазине для фермеров. Я не верю своим глазам и вижу, что у Уилла, который представляет нас, та же проблема. Такого мы точно не ожидали.

— Сейчас сезон сбора винограда, — говорит Лидия, как будто это объясняет все: от растрепанных серебристых волос до отсутствия обуви. Ее белые спортивные носки хорошо выделяются на фоне толстого коврового покрытия. Поскольку она ничуть не смущена, видимо, так и есть. — К сожалению, мой муж будет занят весь день и вечер, до глубокой ночи. Бо́льшую часть белого мы собираем ночью, чтобы обеспечить стабильный уровень сахара.

«Ее племянница пропала, а она беседует об уровне сахара?»

— Кэмерон в беде, — сердито говорю я. — Вашему мужу придется оторваться от дел.

Я готова спорить, но Лидия только серьезно кивает, потом поднимает трубку внутреннего телефона.

— Дрю где-то на тракторе, — говорит она, повесив трубку, — но Дженис попробует добраться до него.

Дженис — ассистентка в полосатом костюме, предполагаю я.

Лидия указывает на кресла перед камином, мягкие и большие.

— Разумеется, мы очень беспокоимся о Кэмерон. Чем мы можем помочь?

Мы с Уиллом переглядываемся, потом садимся. Здесь трудно присматриваться — что к Лидии, что к этому дому. В глаза слишком бросается несоответствие между ее видом и дворцом, в котором она живет, между изначальной рассеянностью и теперешней уравновешенностью. В чем тут дело?

— Вы можете описать ваши отношения с племянницей? — спрашивает Уилл, как только все расселись. — Можно сказать, что вы с ней близки?

— Мы были намного ближе, когда она была младше. Наш сын, Эштон, на два года старше, так что они росли вместе — по крайней мере, на каникулах. Мы перебрались сюда пять лет назад.

— До того, как Эмили и Трой переехали в Мендосино, — дополняю я.

— Совершенно верно. Идея была в том, чтобы чаще видеться, но вышло не так, как нам хотелось. Мы здесь очень заняты, а Эштон бо́льшую часть года на востоке страны.

У нее ровный голос, но язык тела меняется, становится жестче. У меня такое чувство, будто она что-то недоговаривает.

— Когда вы в последний раз виделись с Кэмерон?

— Думаю, в июле, на дне рождения Эмили.

— Какой она выглядела?

— Кэмерон? Немного отстраненной, если честно. Как будто что-то пережила. С другой стороны, весь тот день оказался сплошной катастрофой.

Я изучаю Лидию, чувствуя, как на лбу у меня собираются капельки пота. Сейчас, когда я еще ближе к камину, огонь кажется еще более нелепым и смехотворным. Я откидываюсь на спинку кресла, промокаю испарину рукавом.

— Можно ли сказать, что у вас и вашего мужа много общего с Эмили и Троем?

Лидия поднимает брови.

— Не особенно. Они сделали некий выбор… — Она не договаривает фразу.

— Выбор? — уточняет Уилл.

— У Эмили не самая типичная жизнь, я понимаю. Я стараюсь не судить ее.

— Но?.. — поощряю я.

— Но мы никогда не понимали, почему она остается с Троем. Он совершенно не способен на верность, даже когда они только встречались. Такие мужчины не меняются, а Эмили могла выбрать кого угодно. Мы не понимали, в чем смысл.

Уилл ловит мой взгляд. Я достаточно рассказала ему о неверности Троя, но сейчас, когда я знаю историю семьи Эмили, ситуация намного яснее.

— А что с Кэмерон? — меняю фокус. — Как по-вашему, на ней отразилась напряженность отношений в семье?

— Возможно, — задумчиво произносит Лидия. — Но, честно говоря, она уже какое-то время менялась. По крайней мере, так мне кажется.

— В какую сторону?

— Наверное, стала более чувствительной, легко расстраивалась. С ней стало труднее сблизиться.

— Замкнутая? — предлагаю я.

— Может, и так. — Она мрачнеет. — Когда Кэмерон появилась в семье, я думала, это будет хорошо для них, для всех. Эмили давно хотела ребенка. И ее все время подавляла карьера. Голливуд. — Лидия произносит это слово, как название вируса.

— И что потом?

— Подробностей я не знаю. В какой-то момент Кэмерон замкнулась и ушла в себя. Честно говоря, она не первый год меня тревожит. Хотя вряд ли это можно было высказать Эмили.

Я подаюсь вперед, неожиданно намного сильнее заинтересовавшись Лидией. Уилл, кажется, согласен.

— Как тревожит? — спрашивает он. — Чем?

— Я думала, она может что-то с собой сделать, порезаться или еще что… Девушки ее возраста иногда так себя ведут — режут руки или сознательно вредят себе…

— Вы когда-нибудь предлагали ей помощь?

— Пыталась. В июле Кэмерон выглядела так, будто вообще находится не здесь. Когда я спросила, она сказала, что все отлично, но позже мы выяснили, что она только что узнала о ребенке. Ассистентка Троя… Просто кошмар. Полагаю, вам об этом известно.

— Известно, — говорит Уилл. — Откуда Кэмерон узнала?

Лидия на мгновение раздраженно поджимает губы.

— Его подружка позвонила ему домой, и девочка сняла трубку. Можете такое представить?

Я не могу.

— Подружка Троя сказала Кэмерон, что беременна? Это жестоко.

— Жестоко, но эффективно. — Лидия качает головой. — На самом деле это непростительно. Кэмерон, вероятно, едва стояла на ногах, а у нас был званый обед в честь дня рождения. Крабовый салат и шоколадный кекс без добавления муки. Эмили не позволила никому оступиться — ни единого знака, что дела неладны. Но это же Эмили, верно? — она многозначительно вздыхает. — С тех пор мы с Дрю не разговариваем с Троем.

При звуках имени ее мужа я рывком возвращаюсь к реальности. За всеми разговорами о Кэмерон я едва