Больше всех такому решению порадовался ее братец Федор, он был младше сестры на тринадцать лет и родился зимой в тот год, когда погиб Петр Акимович. Теперь ему переходила большая спальня сестры.

Ну, постановили – и за дело.

Всеволод Игнатьевич, отец Марьяны, принялся за проект и так увлекся, что дом не то что укрепили и оснастили, а практически переделали полностью, да и баня стала вдвое больше и капитальней. По ходу работ у родни всплыла идея, что они-то все тоже станут сюда приезжать отдыхать летом, и для этого возвели летнюю капитальную беседку с печью, грилем, кухонной столешницей, мойкой и большим деревянным столом с лавками и массивными стульями. И что? После беседки пришлось перепланировать весь участок.

В общем и целом на безудержно разошедшегося в творчестве папеньку и всячески поддерживающих его дедов нашлись бабушки и мама, которые полет мужской фантазии и энтузиазма безжалостно остановили, потребовав заканчивать эпохальное строительство.

Папенька горестно вздохнул и переделку закончил. А когда все Марьянины вещи перевезли, разместили и установили станки, то поняли, что дачка-то стала для них маловата, к тому же девушка затеяла еще и красильню для ниток в пристройке. Идея хороша, кто бы спорил: натуральные природные краски из растений и минералов – клево! Но запашец бывает, и места занимает до фига.

Решение этого вопроса нашлось довольно оперативно – дедушка с бабушкой Кольцовы, мамины родители, предложили поменять свою большую квартиру на достойную двухкомнатную, а на доплату купить еще одну дачу.

И, слава богу, для семьи нашлось новое занятие и новый проект, в который тут же активно включились все, а Марьяну наконец-то оставили в покое наедине с ее творчеством.

С Глафирой Сергеевной и Женей, ее помощницей, они сошлись близко практически сразу. Интересная, кстати, случилась история их дружбы и сближения.

Разбушевалась сильнейшая летняя гроза…

Нет, как там пишут в романах: «Стояла мрачная, темная ночь, и внезапно разразилась страшная гроза…» Ну, вот как-то так.

Сначала сильно-сильно задуло такими штормовыми прямо порывами ветра, что пришлось Марьяне выбегать в темень и спасать оставленные в беседке мелочи кухонные и плетеное кресло под перголой. А потом как ударит молния!! Где-то совсем рядом, и как сразу за ней громыхнет оглушительно, а через пару секунд вода полилась – не капли и дождь, а океан какой-то!

А следом за рухнувшим ливнем потух свет! Во всем поселке!

Темень такая, что не видно даже пальцев, поднесенных к лицу.

Но на этот случай у Марьяны все предусмотрено было – три мощнейших фонаря-прожектора, еще штуки три обычных фонарика, но ярких, и такая приспособа люминесцентная, которая прилепляется к ровной поверхности и может заменить настольную лампу. Папенька озаботился – требовал, чтобы она ночью без этих «семафоров» из дома не выходила.

Все она себе включила, пристроила где надо и уже было собралась работать дальше, настолько хорошо светила та люминесцентная лампа, когда посмотрела в окно, проверить, как там дела, не ослабла ли стихия. Не-а, все со стихией было в порядке – куролесила! И вдруг Марьяша заметила слабые огоньки в соседнем доме – присмотрелась: на свечку похоже и так нервно огонек двигается.

Она забеспокоилась, подумав, что, может, у них что случилось.

И поспешила выручать. Надела резиновые сапоги, огромный дождевик, в котором она вечно терялась, а капюшон норовил закрыть все лицо, но другого не имелось, все собиралась купить, да как водится с такими не первостатейными в хозяйских делах вещами, постоянно забывала.

Взяла фонарь-прожектор и два небольших фонарика, прихватила и приспособу люминесцентную, сотовый телефон и отправилась к соседям на выручку.

Вода низвергалась, как и прежде, гигантские лужи образовывались в самых неожиданных местах, Марья дважды чуть не оступилась, но добралась-таки и принялась стучать в запертые двери вершининского дома.

– Кто там? – услышала она перепуганный голосок Евгении Борисовны.

– Лихой человек, пришел вас грабить и сильничать! – басом пошутила Марьяна.

– Чего? – взбодрилась возмущением домработница.

– Не чего, а кого, – уточнила Марьяна и весело потребовала: – Открывайте, соседка пришла на помощь.

– Какую помощь? – тормозила Женя.

– Посильную, – пояснила Марьяна.

Дверь ей таки открыли, в дом пустили, и оказалось, что она не зря обеспокоилась: обе женщины были сильно встревожены – из освещения нашли только какую-то декоративную свечку, совершенно забыв от неожиданности, где лежат фонарики, да еще и дозвониться никому не могут – сотовые не работают!

В поселке несколько лет назад уже случалась авария со светом, вышел из строя генератор, но с тех пор все работало исправно – и электричество было, и Интернет, и сотовые прекрасно ловили. А тут стихия!

Соседок Марьяна успокоила, большой фонарь устроила так, чтобы освещал часть стола в гостиной, а приспособу они с Женечкой приладили над кухонной столешницей, и женщина тут же принялась хлопотать, собирая легкий ужин под чаек.

– Ну что? – спросила оптимистично Марьяна у Глафиры Сергеевны, вернувшись в гостиную из кухни. – Как время коротать намерены? По старому русскому дворянско-дачному обычаю – читать вслух литературу?

– Деточка, – чуть приподняв бровку и иронично улыбаясь, поинтересовалась старушка, – а вы в курсе, что инициатива всегда наказуема исполнением?

– Понятно! – рассмеялась Марьяна и, подойдя к шкафу с книгами, спросила: – Что-нибудь тяжеленькое? Толстой, Достоевский, под такую-то погоду самое то, или легеньким обойдемся?

– А давай сначала просто поговорим, – внесла предложение хозяйка. – Я ведь тебя практически не знаю. Вот и познакомимся заново.

И они втроем пили чай под шум затухающей грозы, окруженные непроглядной теменью за окном, и вели неспешную беседу, и было в этом что-то из прошлой жизни, что-то настолько теплое, уютное, защищающее, что на душе и сердце становилось сладко и мирно, как в детстве.

Ближе к полудню следующего дня аварию ликвидировали, свет, Интернет и сотовая связь снова заработали, как и прежде, отлично. Марьяне позвонила Глафира Сергеевна и пригласила на обед.

Сначала был обед, а потом соседки потребовали, чтобы гостья провела для них экскурсию по своему участку и дому, показала орудия своего удивительного нестандартного производства, и долго охали, восторгаясь, когда Марьяна демонстрировала ткани и свои поделки, и гобелены-картины в рамках на стене. Глафира Сергеевна тут же объявила, что хочет такую же картину и это абсолютное произведение искусства.

Заговорились, увлеклись во время этой экскурсии. Марья – сев на любимую тему и с удовольствием рассказывая о своей работе, соседки с не меньшим интересом и удовольствием слушая, и на сей раз отобедать соседок в летней кухне-беседке пригласила Марьяна. И они долго сидели за мощной деревянной столешницей, несколько раз заваривали и пили чай и снова говорили, говорили…