И было ему тепло, весело и свободно. И хотелось закричать во все горло, проорать об исцелении от прошлого! Наверняка Петр Акимович все устроил! И это освобождение души, и красоту дня, и пережитые воспоминания! И его возвращение сюда!

Он весело усмехнулся, вспомнив о том, что сегодня среда, вроде будний день, но хитрющая, неугомонная бабуля пригласила на обед всю родню, якобы обговорить проведение ее юбилея в пятницу, никого не предупредив о том, что приехал Григорий, и мало того, он будет жить в усадьбе целую неделю!

Вершинин представил себе их кислые рожи, поджатые губки, осуждающие осторожные взгляды, и ему отчего-то сделалось еще веселее!

– Э-э-эххх!! – таки не удержался и проорал он от души и еще разок: – Э-э-эх! Э-ге-гей так его разэгегей!!

И, торопливо спускаясь по крутому обрыву, принялся раздеваться прямо на ходу. Скинул футболку, мокасины, расстегнул ремень и стянул брюки и трусы – а никого не было вокруг – и с размаху влетел в воду.

Действительно. Э-ге-гей его разэгегей!

Тихо играла музыка, бегал челнок, постукивало бердо, прибивая нить, и поскрипывала педалька, меняя зев, привычная монотонная работа не мешала думать, а, скорее наоборот, помогала своей размеренностью.

Ну, вот она его и увидела! Григория Вершинина. Вживую, так сказать.

Вот уже три года, как Марьяна живет здесь.

Раньше это была просто дача. Хорошая, удобная, крепкая, но все же дача. Поселок их считался, да и был на самом деле, поселком «научников», то есть ученых, и все участки здесь получили много лет назад люди, по-настоящему занимавшиеся наукой, и не просто лаборанты какие, а начиная не меньше чем с докторов наук и до академиков.

Дедушка ее, Игнат Юрьевич Добродеев, папин папа, ученым не был. Вернее, был, и даже кандидатскую степень защитил когда-то очень давно, но работал он на экспериментальном производстве в закрытом НИИ на должности начальника по снабжению, проще говоря, завхозом. Поэтому и ему удалось получить в этом поселке участок.

Каждое лето, все выходные и отпуска семья проводила здесь с огромным удовольствием и радостью – расслабляясь и отдыхая морально и физически. Чему сильно мешала и являлась главной и основной головной болью всего семейства девочка Марьяна – заставить этого ребенка побыть на одном месте хотя бы десять минут и поиграть во что-нибудь спокойное было практически невозможно.

Ребенку категорически запрещали покидать пределы участка Добродеевых без взрослых, а когда кто-то из семьи находился у соседей в гостях, то ей разрешалось играть там, но с тем же запретом – только на участке.

Ну да, ну да, и сейчас-с-с, и ага!

Имелись дыры в заборах, лазы, подкопы, а то и вовсе нагляк полный – через калитку, когда родители и деды-бабки отвлеклись. А они отвлекались то и дело – то гости и посиделки, то приготовить что, то грядки-урожай-баня.

Когда спохватывались – а где ребенок?! – она могла уже час как носиться по поселку с друзьями, и ищи ее свищи! Ловили, находили, наказывали – исключительно лишением сладкого и просмотра мультиков (что, честно говоря, девочке Марьяше было по фигу – какие мультики летом, да вы что, когда целый мир за забором), а еще страшным обещанием не взять ее на дачу в следующие выходные. Вот это действовало, правда, ненадолго.

Вот таким образом Марьяна познакомилась с Григорием Вершининым, сбежав очередной раз от родительского пригляда через так и не найденную ими дыру в заборе. Ну, как познакомилась – знать-то она его знала и видела часто, только какое дело пятилетней девочке до здоровенного взрослого парня? Это вообще объект не из ее слоя мироздания.

А тут такое происшествие – он ее спас! Как прямо принц принцессу! Как в ее любимой книжке, что по очереди читали бабушки на ночь!

А потом он еще и замуж сказал ей за него идти!!

Ну, точно принц!! Точнее уже совсем не может быть!!

Но взрослые почему-то сильно смеялись, когда Вершинины доставили беглянку домой и рассказали о происшествии с козой, ее тогда даже почему-то не наказали. А потом бабушка Василиса Добродеева объяснила Марьяше самым серьезным образом, что просто так замуж-то не пойдешь, надо сначала удостовериться, что жених стоящий.

– А как это – достоверится? – спросила маленькая Марьяна.

– Надо, чтобы какой-нибудь уважаемый человек дал ему рекомендацию, – пояснила бабуля.

– Как это? – не понимала внучка.

– Да просто, – разъясняла бабушка. – Надо спросить у кого-нибудь, кто его хорошо знает и кто человек взрослый и важный, чтобы он сказал тебе, стоящий ли жених или так себе, ну а если стоящий, тогда и женихаться можно, и замуж налаживаться. А то что это за дело, с бухты-барахты, не знаючи, что за ком такой с горы этот Григорий, и на тебе, замуж! Только человек, который будет тебе жениха хвалить или ругать, должен непременно быть серьезный и важный, и главное, и нужно, чтобы он написал тебе эту рекомендацию или сказал словами, но при свидетелях. Поняла?

Бабушка, подшучивая над ребенком, понятия не имела, насколько внученька правильно «поняла» ее наставления и, не долго думая, отправилась за этой загадочной «екондацией».

Обе семьи неделю ухохатывались, вспоминая Марьянин поход за рекомендацией жениха к Вершининым. Девочка не понимала такого веселья, а важную бумагу припрятала в шкатулку со своими «драгоценностями». У нее эта рекомендация, написанная Петром Акимовичем, до сих пор лежит среди важных бумаг и документов.

Пятилетней Марьяше быстро надоела тема замужества и непонятного веселья взрослых при упоминании о таковом, имелись дела у девочки и поважней – лето же как-никак!

И она очень скоро забыла и само происшествие, и принца – спасателя малолетних наездниц на боевых бодливых козах, к тому же они больше не встречались ни в то лето, ни в несколько последующих.

И до ее тринадцатилетия Марьяна видела Григория Вершинина, пожалуй, хорошо если раза три, и то мельком, не разговаривая, да и что им общаться и обращать друг на друга внимание – он ей был совершенно не интересен, и она ему аналогично.

А потом случилась та страшная трагедия у Вершининых.

В то лето Марьяна решила влюбиться в одного мальчика, бывшего на год ее старше, которого звали Денисом и который приехал с семьей в гости к одним из постоянных жителей поселка, на соседнюю линию домов. С Денисом этим они познакомились на речке, когда купались всей своей поселковой компанией друзей, из мальчишек его кто-то знал и позвал присоединиться к ним. Мальчик этот Марьяне сразу понравился. И они даже с ним разговаривали только вдвоем, возвращаясь с речки, а вечером ходили на поселковые танцы, площадку для которых много лет назад организовали тут ученые. Между прочим, танцплощадка до сих пор работает, и танцуют люди, по выходным там полно народу, да еще кино перед танцами показывают на большом экране. Культур-мультур, не деревня же Задрипинка.

Так что в то лето Марьяна находилась в состоянии прогрессирующей влюбленности, и все ее мысли были заняты исключительно мальчиком Денисом и воспоминанием о том, как вчера, когда он провожал ее до дома, они попробовали целоваться…