– Вы – хозяин? – обратился Дронов к смуглолицему.

– Да, купец третьей гильдии Саид Рашидов. Саид Ахматович. – Осведомитель приподнял фонарь, разглядывая капитана. – Мне сказали, вас держали в зиндане. Повезло, если успели наловить только блох… Да и сей прелестной юной особе не помешает умыться, как я вижу, – с усмешкой кивнул он на Сашу, которой казак как раз подал ее курточку и пояс с кобурой. – Прикажу затопить баню, вы пока в дом не входите. Уж не обижайтесь, у нас там чисто. Потороплю слуг, а до тех пор можете отдохнуть на скамейке. Вон она, под абрикосом.

Спорить было глупо, и поздние гости расположились под сенью фруктового дерева – Дронов, Саша и Джантай заняли скамью, казаки просто расселись на траве, вытянув ноги.

– Да, брат, с тобой нескучно, – довольным тоном заметил киргиз, устроившись слева от капитана. Забраться на узкое сиденье с ногами у него не вышло, и он ерзал, непривычный к «европейской» мебели. – Весело с тобой.

– Да и вы хороши… – хмыкнул Дронов, косясь на Сашу: та уселась справа и все пыталась рукавом куртки стереть угольную пыль с лица, но только размазывала ее по щекам. – Пока ждем, расскажите, что я пропустил. И что вообще происходит.

– Я, как ты просил, за тобой шел тогда. – Воин-бугинец зевнул. – Поздно было, людей на улицах не было. Залез на дерево у забора, слушал. Мало что слышно было, но как драка началась – понял. Побежал в караван-сарай, рассказал. Быстро бежал.

– Что тут началось… – включилась в рассказ Александра, прекратившая бесплодные попытки. – Теперь ее щеки были равномерно черными. – Приказный поднял пулемет руками, велел нести за ним баллон и запасной короб с пулями… Сказал – даст этим супостатам знать, как русских без суда хватать. Дмитрий Александрович ему подзатыльник отвесил и заявил, что дело аккуратней решать надо, по-пластунски. Ну а я тогда подумала… – Девушка опустила взгляд, замялась, теребя пуговицу. – Я подумала, что раз вас сразу не убили, то пока не тронут. И лучше отступить, скрыться, а потом вернуться и разобраться во всем, владея ситуацией. Спокойно и осторожно. Ну и… – она вздохнула, отпустив пуговку, – …убедила в этом остальных.

– И знаешь, на то стоило посмотреть, – вставил Джантай, ухмыляясь.

– Да я верю, – протянул Николай, представляя себе, как крошечная стажерка доказывает толпе разгневанных казаков, что они должны ее слушаться.

– Меня ваши ребята поддержали, из роты. Особенно Егор Лукич. – Окончательно смутившись, девушка тем не менее улыбнулась. – Ну и я тоже… очень старалась. Получилось. Мы все лишнее бросили – и прочь из города. Уже на выезде юзбаши встретили, он нас искал. Казаки его порубить хотели, я не разрешила. Оказалось, он собирался то же нам предложить, что я придумала: чтобы мы из города скрылись, а он бы вас вытащить попробовал. Ну и поехали дальше вместе.

– Ему-то это зачем?

– Он объяснил. Иначе я бы… – стажерка сдвинула брови, не глядя капитану в глаза, – …не стала бы казаков удерживать. Вернется – сам вам расскажет.

– Ну а какие планы на будущее? – Николай посмотрел на купеческий дом, над крышей которого густел дымок, – внутри действительно растапливали печь. Капитану подумалось вдруг, что во всем городе он не видел ни единой паровой машины или какого-нибудь сложного механизма, если не считать паромобиля, играющего роль экзотического украшения при особняке серкера. В самом деле Аулие-Ата будто замер во времени веков семь назад…

– День переждем, получим информацию от Рашидова, ночью выберемся из города, – пожала плечами Саша. – Отряд ждет в условленном месте. Еду мы уже закупили в горном аыйле, у местных киргизов, спасибо Джантаю. Можно будет сразу сняться и ехать дальше.

– Знаешь, Александра Александровна… – Дронов широко улыбнулся и легонько приобнял девушку, отчего та вся сжалась, напряглась, но миг спустя все же расслабилась. – Настя должна тобой гордиться. Через пяток лет ты ее за пояс заткнешь. Если не постесняешься.

– Да ну вас, – передернула плечами Саша, сбрасывая его руку. – Через пять лет она тоже чему-нибудь новому научится, и побольше меня.

– Но перспективы догнать ее нынешний уровень ты не отрицаешь, молодец. И знаешь что…

– Да?

– Там, во время побега, барышня, вы ко мне на «ты» обратились.

– Ой!

– Прямо как Настя. Вот пусть не будет это ее личной привилегией. А то я к тебе – на «ты», а ты ко мне – на «вы», как гимназистка и учитель, ей-богу… Договорились?

Маниаз вернулся перед рассветом. К его приходу все уже разошлись по гостевым спальням, коих в обширном доме купца нашлось немало. Только отмытые в бане добела Николай и Саша остались в центральной комнате, за дастарханом, который накрыл для гостей Саид Ахматович. Во время полуночного чаепития маленькая стажерка задремала сидя и прислонилась к плечу капитана. Она столь умилительно сопела носом, свесив голову на грудь, что Дронов не решился ее будить – лишь шепотом попросил спутников накинуть на девушку плед.

В результате все, включая хозяина, отправились спать, а он так и сидел недвижимо, сторожа сон будущей сыщицы и потягивая из пиалы остывший чай. Было неудобно – Саша пригрелась под пледом, обняла правую руку Дронова и прижалась к ней щекой, временами ерзая и что-то тихонько бормоча. Из-за этого дотягиваться до самовара офицеру приходилось одной левой, к тому же у него затекли ноги. Но он терпел. Потому что не придумал менее глупого способа выразить всю свою благодарность. Сейчас Николай, малость отошедший от последних приключений, пребывал в некотором смятении. С первого дня знакомства он испытывал к Александре исключительно покровительственные, почти отцовские чувства. Хотя умом и понимал, что в Третье отделение, да еще в ученицы к полевому агенту, без нужных задатков не попасть, – но ничего не мог с собой поделать. И вот это робкое сероглазое чудо, которое даже в сапогах и с оружием весит как пол-Николая, успевает за считаные секунды сориентироваться перед лицом опасности, своевременно выводит отряд из вероятной ловушки и проворачивает целую операцию по спасению незадачливого командира. Полностью сама, преодолевая даже некоторое сопротивление товарищей, – вряд ли казаки с большой охотой ее слушались. И что характерно – своей заслуги совершенно не понимает, полагая, что ничего особенного не сделала.

– И так ли уж я тебе нужен в конвое? – одними губами прошептал капитан, косясь на укутанную пледом «спасительницу». – Может, разумней было остаться с раненой Настей?

Поразмыслить на эту тему ему как раз и помешал Маниаз. Юзбаши, все так же одетый в гражданское, довольно бесцеремонно вошел в комнату, хлопнув дверью.

– Что?! – вскинулась разбуженная Саша, спросонья путаясь в пледе.

– Все в порядке, это наш доблестный сотник, – успокоил ее Дронов, ставя пиалу на блюдечко. – Садитесь, уважаемый Маниаз. Стол небогат, но кое-что для вас найдется. Впрочем, вы ведь не ранний завтрак разделить зашли?

– Думаете, если ваш язык мне неродной – издевки не почувствую? – угрюмо буркнул офицер-сипай, тем не менее опускаясь на подушки. Смерил взглядом собеседников – вещи тех постирали, и оба сидели в теплых халатах, причем девушке мужская хламида оказалась не по размеру, и она в толстых складках ткани тонула. Юзбаши сокрушенно вздохнул, покачал головой.