– Я хотела бы поговорить с НиколаемАристарховичем, – вздохнув, спокойно произнесла я. Последовала пауза, какбудто человек не знал, что ответить. Я мысленно видела картину: мужчина прикрылтрубку рукой и с кем-то совещается.

– А в чем дело? – наконец спросил он.

– Я хотела бы оценить серьги, собираюсь их продать.Могу я с ним поговорить?

– Простите, как ваше имя? – поинтересовались натом конце провода.

– Да в чем дело? – разозлилась я. – Я могу сним поговорить или нет?

– Он неважно себя чувствует, ушел домой, оставьте свойтелефон.

Кирилл взял из моих рук трубку и положил ее, прервавразговор. Теперь он не скрывал своей тревоги.

– Что-то не так, – повторил он убежденно.

– Ты думаешь, это ловушка? – догадалась я.

– Ведь ты тоже об этом подумала. Скверно то, что мызвоним из гостиничного номера.

– Но как они узнают об этом?

– Узнают. Это не так сложно, как тебе кажется.

– Кто эти люди, по-твоему?

– Логично предположить, что это лысый.

– Но как он мог… Выходит, он что-то заметил там, в«Альбатросе», и заподозрил тебя?

– Нет. Вряд ли наш лысый красавец решил, что сампотерял камень. Значит, он понимает: его у него украли. «Альбатрос» кишмя кишитвсяким сбродом, вот он и подумал… Куда вор понесет камень? В этом городе не такуж много мест, где его можно сбыть. И старик в списке, безусловно, первый.

– И он рассказал им про тебя?

– Нет. Он человек старой закалки и будет молчать.

– А если все-таки…

– Исключено. Он знает правила.

– Из каждого правила есть исключения, – возразилая. – Иногда людям поступают предложения, от которых нельзяотказаться. – Кирилл вдруг рассмеялся, глядя на меня. – Что смешногоя сказала?

– Не сердись. Просто я подумал, что ты… как бы этовыразиться… в общем, ты очень здравомыслящая особа. Он будет молчать. Если яошибся, тем хуже для него.

– Что будем делать? – задала я вопрос, выждав паруминут. Все это время Кирилл продолжал хмуро разглядывать телефон.

– Я бы хотел навестить старика. Не сейчас, позднее.

– Ты с ума сошел? Зачем?

– Он возьмет камень. Сделка слишком выгодная.

– А этот тип?

– Они не могут сидеть там вечно. К тому же они ужепоняли: я заподозрил ловушку и не приду.

– Допустим. Но им ничего не стоит оставить кого-тонаблюдать за его магазином. И ты сразу угодишь в капкан.

– Я начинаю думать, что ты и впрямь воровка, –улыбнулся Кирилл. – Рассуждаешь как матерый преступник.

– Не вижу в этом ничего смешного, – опятьразозлилась я.

– Они постараются узнать, откуда был звонок. Это нашеединственное слабое место. Придется мне переезжать. Тогда ниточка оборвется.Хотя нет. Мы звонили с этого телефона, а служащие отеля, конечно, обратиливнимание на нашу дружбу.

– Если ты беспокоишься обо мне, то напрасно. Даже еслиэти люди узнают, что мы с тобой встречались, что с того? Ты попросил меняпозвонить, и я позвонила. Им придется довольствоваться этим. А вот тебедействительно лучше переехать, так будет надежнее.

– Я хочу увидеться со стариком, – упрямо повторилон.

– К черту этот камень, – не выдержала я. –Продадим его в другом месте.

– Я хотел бы знать, что стоит за всем этим.

Меня раздражало его упрямство, но я уже поняла, чтоотговорить его от этой затеи невозможно.

– Мы сегодня пойдем в «Альбатрос»? – спросила я,чтобы сменить тему.

– Да, конечно.

– Это не опасно?

– Не думаю. Но ты можешь остаться здесь, так, на всякийслучай.

– Я пойду с тобой.

Он согласно кивнул.

В ту ночь мы пробыли в «Альбатросе» совсем недолго. Прошлисьпо игорному залу и наскоро поужинали в ресторане. В город отправились на такси.Как только машина миновала мост, Кирилл спросил:

– Не хочешь немного прогуляться, дорогая?

– С удовольствием, – улыбнулась я. – Ночьтакая теплая.

Водитель по просьбе Кирилла остановил машину на Соборнойплощади. Мы вышли и побрели к гостинице, держась за руки. Какое-то время я всамом деле думала, что он просто решил пройтись.

– Вон там его магазин, – кивнул Кирилл в сторонупереулка.

– Старик давно уже дома, – ответила я. – Аэти типы, вполне возможно, где-то поблизости.

– Я бы хотел взглянуть.

Я по-прежнему не понимала причину такой настойчивости, нобыла уверена, что он отправится туда в любом случае, со мной или без меня,однако оставлять его не хотела, хотя и считала поступок Кирилла глупостью.

– Хочешь, я остановлю машину? – спросил он. –Отправлю тебя в гостиницу.

– Я пойду с тобой.

Кирилл вроде бы ждал такого ответа.

Узким переулком с брусчатой мостовой мы дошли до церкви.Прямо напротив было кафе, окна темные, только огни вывески светились. Рядом скафе стоял двухэтажный дом, на первом этаже была антикварная лавка. Второй этажтонул в темноте.

Я быстро огляделась, облизнула губы. Спрятаться здесь былонегде. Церковь огорожена высоким кованым забором, на ночь калитку запирали.Дальше шел отвесный спуск к реке, место хорошо освещено фонарем, что был рядомс церковью. Переулок оказался совсем крошечный.

– Мы просто пройдем мимо, – шепнул Кирилл. –Там впереди есть проход, выйдем в соседний переулок.

Мои шаги громко отдавались в тишине, Кирилл двигался почтибесшумно. Я подумала, что мне следовало бы снять туфли, меня пугал этот звук,казалось, его слышит вся округа.

– Сигнализация не включена, – тихо произнесКирилл, замедляя шаг. Я повернулась: так и есть. – Значит, старик все ещетам. Он предупреждал, что сегодня задержится, а всех служащих отправитпораньше. Потому я и испугался, что трубку снял не он, а кто-то другой.

– И этот человек сейчас с ним, – сказала я.