За покрывательство Асрян получила приятный бонус в виде идеального носика «а-ля Анджелина Джоли». Перемена внешности оказалась невероятно радикальной. Как-то раз для смеха я достала старые студенческие фотографии; мы обе, уже после рождения детей, в руках только что полученные врачебные дипломы. С картинки на меня смотрели две смешные девчушки — белобрысый воробушек с наивным взглядом и щекастая толстенькая армянка. Теперь от кавказской породы не осталось ничего, и произошло это всего за год с небольшим. Вместо прежней Асрян появилась очень фигуристая брюнетка с бюстом четвертого размера, тонкой талией и красивым лицом, на котором откуда ни возьмись появились большие карие глаза и полные, красиво очерченные губы. Оказывается, нос мешал всему остальному проявиться на свет по-настоящему. Доктор Чарминг тоже был очень доволен и попросил Ирку оставить ему свои фото «до и после». Для портфолио, как говорится; как одну из наиболее удачных работ мастера. Асрян согласилась.

Эротика — это тоже талант; он имеется далеко не у всех представителей мужской половины человечества. Если бы не доктор Парджикия, многие весьма пикантные способы получения удовольствия остались бы для меня непознанными; раз от раза Гела нашептывал мне на ушко все более неожиданные предложения. Поначалу меня пугали все эти веревки для связывания, шарики, мази с очень возбуждающим запахом и многие другие вещи, которые он приносил из эротических магазинов; он расшатывал мое сознание одним щелчком по клавишам ноутбука, он показывал мне запредельные вещи, которые люди выкладывали в Интернет. Сначала испуг, потом удивление, а потом невероятная слабость во всем теле — каждый раз ощущений все больше, и в какой-то момент оргазм случился несколько раз подряд. В те дни я была совершенно уверена, что люди живут только для этого. Лучше секса нет ничего; главное — поддаться мужской воле, расслабиться и почувствовать, как это возбуждает — быть привязанной и не иметь возможности сопротивляться происходящему.

Сначала Гела был осторожен, но когда понял, что я соглашаюсь на все его фантазии, перестал сдерживаться вовсе. В какой-то момент я поняла, что именно этим и привязала его к себе — молчаливым согласием на все эксперименты и состоянием возбужденного юношеского любопытства. Я выезжала на Восьмую линию Васильевского острова и каждый раз старалась как можно быстрее найти укромное местечко для своей машины; уже в парадной внизу живота становилось тепло, неизвестность подстегивала желание с каждым разом все сильнее. Я поднималась по лестнице и не знала, что ждет меня за дверью, какая необычная игрушка; какая новая фантазия посетила доктора Парджикия ночью накануне. Сразу после новогодних праздников Принц Чарминг достал из шкафа красиво упакованную коробочку; я открыла и обнаружила там довольно крупный имитатор мужского органа.

— Гела, зачем мне это? После двух часов с тобой можно спокойно жить как минимум месяц!

Чарминг подвинулся ко мне вплотную, я почувствовала мужскую руку совсем низко, и прошептал мне на ухо:

— Это не тебе, Леночка. Я хочу смотреть. Я научу тебя.

Бокал шампанского для легкого дурмана, закрыть глаза и расслабиться перед началом чего-то нового, и так каждое свидание. Фантазии становились все острее и невероятнее; наконец, настал «тот самый день» — Елена Андреевна сказала «нет». Произошло это в начале марта — Чарминг рассказал мне о корабле. Я лежала в полном изнеможении; по телу волнами прокатывалось тепло, задерживаясь внизу живота, пальцы ног онемели; доктор Парджикия наклонился совсем близко, я чувствовала его дыхание и слушала вкрадчивый шепот. Очень дорогая шхуна стояла на причале Питерского морского порта, в море выходила нечасто и в основном по ночам. Закрытый клуб для богатых любителей острых ощущений; состоятельные пары приходили инкогнито и менялись партнерами на глазах друг у друга; все включено, даже анализы на ВИЧ и прочие опасные инфекции сдавались прямо на месте, справки извне не принимались. Круговая порука, конфиденциальность гарантирована. Я выслушала и тут же отказалась. Гела не обиделся; я видела, он ожидал и такой вариант развития событий. Но по дороге домой я думала об ЭТОМ. ЭТО казалось очень возбуждающим, пусть даже просто в фантазиях.

Однако все дороги ведут домой; на теле еще оставался неизменный арабский аромат. Три секунды перед тем, как открыть дверь в нашу парадную — надо сделать пару глубоких вдохов и сразу после этого резко переключиться.

Все отлично. У меня есть дочь, муж, любовник, работа, деньги, квартира в Испании.

Просто перещелкнуть программы в телевизоре, и все сразу станет очень хорошо и спокойно.

Сергей Валентинович жил наполненной, счастливой жизнью. Расписание рабочей недели было плотным — три раза бассейн и тренировки в зале, по пятницам баня со старыми приятелями, а также пару раз в месяц он выезжал на рыбалку вместе с соседом Василием. Как-то за ужином я хотела снова спросить про соседскую гостью, да так и забыла. Иногда, припозднившись домой от Асрян, смотрела на старую обшарпанную дверь напротив; но поводов задерживаться на лестничной клетке не было — Сергей наконец-то поменял замки, и девушку я больше не видела.

По четвергам в моем расписании стоял Гела, а по пятницам — девичий сход. Начало апреля прошло бестолково, женские заседания проходили в урезанном составе — я и Ирка. Оксана на две недели провалилась в больницу с младшей девочкой; удивительное рядом — она и ее дети обладали уникальной способностью подцепить какую-нибудь кишечную инфекцию в самых чистых условиях существования. Чем стерильнее мамаша, тем хуже у ее детей с поносами; это для любого педиатра как дважды два. Женька совсем потеряла чувство самосохранения и доработалась до того, что муж поставил условие: или он и дети, или элитная недвижимость на Невском. Честно признаться, нам тоже порядком надоело сражаться с Дашкиным горшком и кашей по нескольку раз в неделю; последний раз ребенка доставила нянька Наталья, совершенно без предупреждения, и только по чистой случайности я оказалась дома ровно в шесть часов. В тот вечер я наконец не выдержала и решила прервать волшебный процесс торговли недвижимостью. Женька взяла трубку только с третьей попытки.

— Мать, ты хоть звони, предупреждай, когда ребенка везешь.

— Ой, Ленчик, извини! Совсем замоталась, забыла эсэмэс скинуть. Спасибо, моя дорогая.

— Да не за что. Во сколько приедешь, чудовище?

— К десяти буду как штык!

— Жду, и чтобы без опозданий.

Приехала пол-одиннадцатого, возбужденная и слишком громкая. Я побыстрее передала из рук в руки дочку и все прилагающиеся к ней принадлежности — горшок, слюнявчик, сумку с вещами.

— Женька, давай уже сворачивай бурную деятельность. Я объявляю забастовку и Ксюху подговорю. Про Асрян даже не думай, сама знаешь, покажет фигу.

— Люблю тебя, Ленка.

Она повисла у меня на шее и смачно поцеловала в щеку. Обдало терпким запахом, смесь легких травянистых духов и аромата женского тела. Прижалась ко мне на одну секунду — смуглая кожа, тонкая шелковая блузка под короткой дубленкой, худые детские плечи и длинные темные волосы. Две волны женской сути, без примеси материнства и спокойствия; столкнулись, вырвались на свободу и погибли где-то там, где уже ничего не имеет значения, где нет никаких условностей.