Даже просто разговор о такой будоражащей возможности — огонь в теле снова вспыхивал, чувства обострялись; а ведь раньше, до появления Гелы в моей жизни, даже невозможно было представить, какие ощущения может дарить женское тело.

Любопытство не давало мне забыть о таинственном корабле, и я поневоле несколько раз в день вспоминала о предложении Парджикия. Асрян уехала на конференцию в Австрию, пришлось ждать несколько дней до ее возвращения. Очень хотелось обсудить столь пикантное дело, но кроме нее вокруг не было людей, готовых спокойно говорить на такую тему.

Наконец Ирка вернулась, и первую же пятницу я не могла дождаться, когда уже девчонки закончат обсуждение очередной невероятной новости про повесившуюся Женькину соседку и не уедут домой. Наконец все разъехались; мы сели пить кофе, и я вывалила Ирке на голову все, что знала про таинственный корабль.

Елена Андреевна решилась на полную откровенность; потому что это были цветочки по сравнению с тем, что рассказывают Асрян на приемах ее богатые клиенты. Услышав про предложение Принца, она за пару минут очень технично вытянула из меня информацию про все, чем отличается доктор Парджикия от других мужчин, все его прихоти и тайные желания. В конце она улыбалась и смотрела на меня, как на расшалившегося ребенка.

— Что, Сокольникова, отрываешься по полной?

— А то.

— Ну и славно.

— Что думаешь про кораблик, доктор?

— А ничего не думаю. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось; тем более, как ты говоришь, все стерильно. Только надо выставить себе порог, Ленка. Определить черту; потому что если не сделать это вовремя, потом можно будет сильно за это поплатиться.

— Не ехать?

— Думай сама. Тебе это нужно? Мне показалось, тебе и так этого фонтана жизни через край.

— Ты мне просто завидуешь, Ирка, признавайся.

— Ага, просто умираю от зависти. Кстати, про мою конференцию в Вене. Я тоже очень неплохо провела время.

Ирка смотрела на меня, лицо оставалось неподвижным, а в глазах — что-то новое, будоражащее и авантюрное.

Да-да, господа.

Оказывается, ведущие психотерапевты Европы, как и простые люди, не упускают возможности расслабиться вдали от семьи. При этом степень осознанности является совершенно полной индульгенцией от всяких переживаний по поводу морально-этической стороны вопроса.

Теперь более конкретно — ОН был одним из европейских светил психотерапии, и последствия произошедшего оказались не столько эмоциональны, сколько полезны и практичны. Я смотрела на Ирку, краем уха слушала выводы и комментарии и думала — конечно, все правильно. Она красива, умна, она безупречна. У нее идеальный носик, большая грудь и прекрасные мозги.

Светило имел частную практику в Швейцарии, а также служил профессором на кафедре в местном университете. Последующие несколько месяцев Ирка бесплатно посетила все самые престижные симпозиумы, побывала на курсах повышения квалификации в Швейцарском университете, повесила на стенку своего кабинета много-много цветных бумажек в рамочке и с каждым днем все лучше и лучше говорила по-немецки.

Запасной аэродром не помешает, господа. Всегда надо просчитывать возможные варианты развития событий.

Теперь мы были в одной лодке настолько, насколько не были никогда. На пятничных собраниях данная тема не всплывала даже намеком; ни Оксанка, ни Женька не знали ничего о наших милых скелетиках в шкафу. Однако к концу осени девчонки начали волноваться — почему Асрян, всегда заблаговременно оповещавшая о совместных планах на ближайшие два-три месяца, ничего не решает. Перемена ситуации и правда казалась подозрительной. Иркина фантазия работала на тот момент крайне плохо, голова была занята совершенно другим. Потому распоряжение на счет Нового года оказалось предсказуемым — Барселона. Сказано — сделано, и все, включая семью Костика, начали сбор виз и покупку билетов. Как же хорошо, когда вокруг много друзей; когда есть семья, на которую можно опереться. А что касается всего остального — об этом можно подумать завтра и даже вовсе стараться не думать никогда.

Доктор Парджикия ожидал рождения сына к началу января две тысячи четырнадцатого года. Весь декабрь он работал как вол, делая по пять-шесть операций в день; ремонт в квартире, строительство дома, а также жена, которая ни разу в жизни не ездила на метро, — все это давило тяжким грузом, несмотря на всестороннюю помощь тестя. Однако щедрость кавказских мужчин известна — закончив предновогодний сенокос подтяжек и липосакций, Чарминг не поскупился и подарил любовнице новые часы немалой стоимости и прекрасный вечер в одной из фешенебельных гостиниц на Финском заливе. Выпили две бутылки «Мадам Клико» и занимались сексом до потери сознания; встать и пойти за кофе не было сил. Гела гладил меня по спине, еще сильнее нагоняя расслабление и сон.

— Леночка, как же ты хороша… хотя знаешь, что я тебе скажу?

— О чем речь?

— После праздников сделаем тебе для профилактики мезотерапию груди и ягодиц. Сергей Валентинович оценит.

— Надо, значит, надо, доктор.

Я с волнением ждала, когда Гела начнет разговор про тот самый корабль; но он не поднимал эту тему ни разу после летнего возвращения с Канарских островов. Наверное, ждал, когда Елена Андреевна спросит сама; а я молчала, вспоминая Иркины рассказы про границы дозволенного. Про то, что может позволить себе наше внутреннее «я».

Доктор Парджикия не стал рисковать здоровьем будущего наследника и остался на праздники в Питере; а наша теплая компания в полном составе отправилась в ненаглядную Барселону, уже полгода как окончательно нашу (финальная выплата была произведена в конце декабря). Сам Новый год мы отпраздновали как настоящие каталонцы, на центральной площади города; затем дамы получили возможность участвовать в последновогодней скидочной лихорадке; покупали все без разбора, потратив на магазины пару дней и кучу энергии; мужики в это время без особого энтузиазма сидели с детьми. Кровь из носу решили выкроить время на посещение нескольких художественных выставок и музея корриды; а потом полдня на парк Гауди и еще полдня на океанариум. Соседи-немцы посоветовали очень хороший рыбный ресторан в гавани и еще один мясной в самом центре; все эти места и события надо было непременно запихать в неполную неделю. Седьмого числа вылетели обратно, едва упаковав все приобретенное со скидками и без; собирались суетно и почти что опоздали на самолет. Короткий отпуск, много планов и слишком большая компания; в итоге вместо приятных эмоций — усталость и раздражение. Дети капризной разноголосицей требовали то одного, то другого; кто-то что-то оставил под кроватью, Женькина малышка третьи сутки мучилась от высокой температуры и плакала на весь аэропорт. Народ утомился, и все хотели поскорее приземлиться на нашем ненаглядном болоте. Я не успела позавтракать, собирая чемодан себе и Сереже; пристегнулась, закрыла глаза в надежде заснуть и проснуться, когда начнут разносить еду. Вылет задержали на полчаса в ожидании очереди; взлетали плохо, самолет трясло, и вместо спокойного сна начало сильно мутить. Не соблюдая правила, я отстегнулась и едва успела добежать до туалета. Небольшой «Боинг» швыряло во все стороны; пустой желудок вывернулся наизнанку, не принеся желаемого облегчения на фоне бешеной качки. Голова кружилась; скользя по стене, я почти упала на пол. Тошнило, снова и снова.