Рождественская неделя закончилась. Гости один за другим покидали Одли-Корт.

Толстый сквайр и его дородная супруга освободили комнату с гобеленами, и чернобровые воины остались в одиночестве, бросая со стен суровые взгляды в ожидании новых гостей.

Веселые девушки запаковали — их заставили запаковать — чемоданы, сундуки и коробки, и газовые бальные платья, прибывшие сюда в идеальном состоянии, мятыми грудами разъехались по домам.

Видавшие виды неуклюжие семейные экипажи, запряженные лошадьми, которые потрудились так, что предстоявшая езда по деревенским дорогам казалась им детской забавой (об этом красноречиво свидетельствовали неподстриженные щетки над копытами), вывезли на широкую площадь перед дубовой парадной дверью и как попало загрузили доверху всевозможным скарбом, отвечавшим желаниям, нуждам и прихотям прекрасной половины человечества.

Милые розовые личики, выглядывая из окон карет, одаривали хозяев прощальными улыбками, и кареты, дребезжа и грохоча, уносились под своды арки, увитой плющом.

Сэр Майкл пожимал руки молодым любителям скачек, целовал девушек, иногда даже пытаясь обнять тучных матрон, спешил из комнаты в комнату, из гостиной в конюшню, из конюшни на внутренний двор, со двора к арке — радушный, щедрый, желанный везде и повсюду, всем и каждому.

Золотистые кудряшки миледи тоже мелькали там и сям, и хотя ее прощальные речи отличались некоторым однообразием, уставшие гости, пресыщенные рождественскими праздниками, покидали поместье, не привередничая.

Один-единственный гость не выказывал ни малейшего желания избавить хозяев от своего присутствия — Роберт Одли.

— В Лондоне у меня нет никаких дел, — объяснил он, — на Фигтри-Корт хорошо прохлаждаться в жаркую погоду, но жить там зимой… Грипп и ревматизм — брр!

— Оставайся, дорогой Боб, — сказал сэр Майкл. — Сына у меня нет, вот и будешь мне вместо сына. Постарайся понравиться Люси, и можешь жить тут до конца своих дней.

Роберт молча обнял дядюшку.

Перед отъездом сэр Гарри Тауэре встретился с мисс Алисией Одли в библиотеке, обшитой дубовыми панелями. Здоровенный охотник за лисицами, отважившись на бурное признание, получил столь же бурный отказ. Он стремительно вышел из дома с именем любимой на устах и надеждой в сердце и скрылся под липами, свернув на ту самую дорожку для прогулок, которую Джордж Толбойз некогда сравнил с кладбищенской аллеей.

— Только бы она не влюбилась в подлого адвокатишку. Этого я не перенесу! — промолвил Гарри Тауэре, тяжело ступая по мерзлой земле и сокрушенно качая головой. Его храброе молодое сердце громко стучало под голыми деревьями.

А подлый адвокатишка тем временем стоял в гостиной, устремив близорукие глаза на висевшую на стене карту.

Когда Алисия вошла в комнату, глаза ее были красны после объяснения с сэром Гарри.

— Так я и знал, — сказал Роберт, держа нос в полудюйме от карты, — Норвич находится в графстве Норфолк, а не в Херефордшире, как утверждал этот болван, молодой Винсент. А, это ты, Алисия?

— Я, — коротко ответила девушка, проходя мимо.

— Ты плакала, Алисия?

Молодая леди не удостоила Роберта ответом.

— Да, конечно, ты плакала. Сэр Гарри Тауэре из Тауэрс-Парка предложил тебе руку и сердце, не так ли?

— Ты что, подслушивал за дверьми?

— Господь с тобой! Я в принципе против подслушивания, тем более что на практике это весьма хлопотное занятие. Но я адвокат, мисс Алисия, и могу сделать заключение посредством индукции. Ты знаешь, что такое доказательство методом индукции?

— Понятия не имею, — сказала Алисия, с ненавистью и обожанием глядя на своего мучителя.

— Я так и думал. А теперь следи за моей мыслью. Во-первых, я видел, как сэр Гарри, бледный, как смерть, сбежал вниз по лестнице, и волосы у него были зачесаны не на ту сторону. Во-вторых, во время завтрака кусок явно не лез ему в горло, и, когда ему не налили кофе, он даже не заметил этого. В-третьих, прежде чем покинуть Одли-Корт, он попросил тебя о свидании. Ну так как, Алисия? Выходим замуж за баронета? Ей-богу, лучшего шафера, чем бедный кузен Боб, ты не найдешь!

— Сэр Гарри Тауэро благородный и храбрый молодой человек. Не чета некоторым.

— Ага, значит, он нам все-таки нравится, да или нет? Значит, нам хочется стать леди Тауэре, хозяйкой крупнейшего поместья в Хартфордшире? Так или нет?

— Так или не так, с каких это пор тебя стали интересовать мои дела? С каких пор тебя стало заботить, за кого я выйду замуж? Выйди я замуж даже за печную трубу, тебя все равно не проймешь. Ты лишь надменно поднимешь брови и скажешь: «М-да! Она всегда была девицей со странностями!» Я отказала сэру Гарри Тауэрсу, но сейчас, когда я думаю о его великодушии и бескорыстии, когда я сравниваю его с некоторыми ленивыми, эгоистичными типами, холодными, как рыба, мне хочется бежать за ним вслед, хочется сказать ему…

— …что ты передумала и решила стать миледи Тауэре?

— Да.

— Ах, нет, не делай этого, Алисия! — воскликнул Роберт, беря кузину за руку и ведя ее вверх по лестнице. — Пойдем, сядем у окна и поговорим серьезно. И пожалуйста, давай не будем больше ссориться, ладно?

— Ладно, постараюсь.

— Ну, вот и хорошо. А теперь послушай, — сказал Роберт, обращаясь к девушке как к капризному избалованному ребенку. — Ты что же думаешь, если люди ходят с кислыми физиономиями, не зачесывают волосы Бог знает на какую сторону, не бегают по аллеям с безумным видом, доказывая этим истинность своих чувств, — неужели ты думаешь, что так они поступают потому, что достоинств у них меньше, чем у других? Ах, малышка, жизнь такая трудная штука, что за все доброе, что нам в ней выпадает, нужно горячо благодарить судьбу и не рассчитывать на большее. Возьмем, к примеру, меня. Все мое богатство — это табачная лавка на углу Ченсери-Лейн да ты, моя девочка, моя маленькая добрая кузина. Но разве я чувствую себя бедным? Разве ропщу на судьбу? Отнюдь. Я смело смотрю вперед и благодарю Провидение за все, что имею.

Алисия взглянула на него, широко раскрыв прекрасные серые глаза. Нравоучения Роберта совершенно сбили ее с толку. Между тем Роберт, поманив одну из своих собачонок — ту, что побезобразнее, — поднял ее к себе на колени и нежно погладил по голове.

— И это все, что ты хотел мне сказать, Роберт? — кротко спросила Алисия.

— Да; пожалуй, да, — ответил Роберт после долгой паузы. — Не выходи замуж за этого охотника на лисиц, если тебе по сердцу кто-то другой. Однако если сможешь прожить век, не размышляя о высоких материях, если удовольствуешься беседами о конюшнях, скачках и лошадиных родословных — видит бог, лучшего мужа, чем сэр Гарри, тебе не найти.

— Спасибо, родственник, — сказала Алисия, густо краснея до корней своих каштановых волос. — Но ты ведь не знаешь, кто мне нравится, а потому не бери на себя смелость держать за него ответ.