Теперь им не нужно было придумывать причину, чтобы избавиться от назойливой Викки Хиллер.

Она сделала эту работу за них.

* * *

Чуть позже Викки лежала на моем диване, а я отпаивала ее кофе. На полу стояла картонная коробка со всеми ее личными вещами, которые она забрала с работы.

Я не могла поверить в то, что ее уволили. Да кто вообще увольняет редактора, выведшего книгу на первое место в списке бестселлеров?

– Большой туз оказался всего лишь жалкой шестеркой, – горько жаловалась Викки. – Оно и понятно, он же мужчина. Ненавижу мужчин. Наверное, я слишком часто сходила по ним с ума, за что теперь и расплачиваюсь. – Она покорно вздохнула. – Наверное, я просто выйду замуж.

– Ты расстроена, – попробовала я успокоить ее, – но вскоре найдешь другую работу…

– Я не хочу другую работу! – воскликнула Викки. – Еще одно здание, битком набитое мужчинами, которые будут меня ненавидеть так же, как и я их! С меня достаточно! Извини, Барбара, но мне надоело быть девчонкой, декларирующей «К черту любовь»! Я сдаюсь. Складываю оружие. Я просто хочу быть миссис Питер Мак-Maннус.

– Правда?

– Тогда будет хоть один мужчина, которым я смогу командовать! Во всяком случае, пусть так и будет. Если после этого признания ты больше не захочешь со мной общаться, то я пойму.

Бедная Викки. Она была в полном унынии. Я взяла ее руку в свою.

– О, Викки. Я бы ни за что не смогла порвать дружбу с тобой, особенно сейчас, когда мне самой так необходим верный друг. Видишь ли, я должна тебе кое в чем признаться.

Я обернулась по сторонам, потом подкралась на цыпочках к входной двери, как шпион из Пентагона в период холодной войны, и проверила замок. Потом закрыла дверь на балкон и даже занавесила шторы на окне.

Я не могла допустить, чтобы кто-нибудь услышал мое признание.

– И мне претит роль девчонки, бравирующей лозунгом «К черту любовь».

Викки в ужасе посмотрела на меня и покачала головой.

Но я твердо кивнула ей в ответ:

– Я влюбленная женщина. И собираюсь ему об этом сказать. Прямо сегодня вечером.

– Сегодня? – воскликнул Питер.

– Да! Сегодня вечером Барбара Новак раскроет все свои секреты, – объявил я. Клавиши печатной машинки плясали под моими пальцами. – Я припер ее к стенке. Она сказала «да», но было видно, что хотела сказать «нет».

– Ну и ну! – присвистнул Питер.

– Вот заголовок убойной статьи, анонсируемой на обложке текущего номера. – Откинувшись в кресле, я, нарочито акцентируя каждое слово, произнес: – «Кэтчер Блок и Барбара Новак: проникновение в… тайну».

– Похоже, придется продавать журнал завернутым в суперобложку.

– Сегодня я приглашу ее ко мне на квартиру, которая, как она думает, принадлежит тебе, сказав, что у того, кем она меня считает, там назначена встреча с тобой и неким парнем. И она, естественно, даже не подозревает, что этот парень не кто иной, как я.

Я, кажется, окончательно сбил с толку бедного Питера.

– А мне что делать?

– Ничего! – произнес я с нажимом.

– Ладно. Так, значит, время пришло, – сказал Питер. – Сегодня вечером все свершится. Когда мы будем с Викки ужинать, в твоей квартире произойдет нечто такое, что дискредитирует Новак, а заодно и Викки, и полетит, к чертям, все, над чем Викки так долго и упорно работала! Мои нервы таких передряг не выдержат, Кэтч! Этого вполне достаточно, чтобы заставить человека взорваться!

– Прибереги силы для сегодняшней ночи.

Я поднял колпачок от ручки вверх, будто это был бокал с вином, и произнес тост:

– За сегодняшний вечер!

Я отмокала в джакузи с пеной уже часа два, мечтательно взирая на ночной Манхэттен сквозь застекленные створчатые двери и слушая пластинку Джуди Гарленд: «Вознеси меня в небеса и заставь танцевать средь Луны и звезд…». Я действительно ощущала себя способной взлететь на Луну.

Наконец я заставила себя вылезти из ванны и надела свою любимую грацию от Диора. Затем села за туалетный столик и стала выбирать из своей коллекции духи на сегодняшний вечер. Нынче подойдут только одни: «Мой грех». Я помазала ими за ушами, на шее и в ложбинке груди…

Когда Зип зашел за мной, я душой и телом была готова к большим свершениям.

Однако по пути ему нужно было заглянуть кое-куда.

– Надеюсь, ты не против зайти со мной туда на минутку, – сказал он у дома, где проходила вчерашняя вечеринка. Вероятно, Кэтчер Блок опять подстроил встречу с интервью.

– Нет, но боюсь, у тебя в очередной раз просто отнимут время.

Когда мы подошли к двери, то увидели, что к ней прикреплена записка.

Зип отлепил ее, открыл и прочитал следующее: «Дорогой Зип, случилось кое-что непредвиденное. Прими мои извинения. Внутри найдешь бутылку шампанского».

– Весьма типично для него, – сердито нахмурившись, заметила я.

– Но мы все же можем откупорить бутылку шампанского, – сказал Зип. – Давай задержимся минут на десять.

– На десять минут?

– На десять минут, – уверенно сказал он. Вставив ключ в замочную скважину, он открыл дверь.

В то самое время, когда я входила в квартиру Кэтчера Блока, намереваясь открыть Зипу свой секрет, Викки ужинала с Питером, собираясь сделать ему предложение.

Прежде всего позвольте объяснить вам, что я описываю все произошедшее, опираясь на первоисточник, а именно дневник Викки. Она разрешила воспользоваться ее записями (хотя и так рассказала мне обо всем в красках), уповая на то, что это поможет мне в написании книги.

Конечно, мне пришлось провести некоторую цензуру, иначе я рисковала бы попасть в списки запрещенных книг. Но, за исключением этих мелких исправлений, все приводится без изменений.

Вот что там произошло.

Питер был счастлив, когда Викки позвонила ему и предложила поужинать вместе. Они поехали в очень романтический японский ресторанчик.

Викки была сама не своя от волнения и все не решалась затронуть опасную тему о замужестве. Однако, когда они уселись на подушки на полу, она заметила, что Питер и сам ведет себя в высшей степени странно. Он был как-то подозрительно молчалив. К тому же постоянно теребил салфетку и в конце концов сделал из нее лягушку в стиле оригами.

– Питер, – мягко сказала Викки, – что случилось? Ты какой-то нервный.

– Я не виновен! – воскликнул Питер. – В чем моя вина?