что на него никто не смотрит, поглядывает на окна. Ему хочется выглянуть, проверить то, за что он отвечает на земле. На месте ли Зона? Не началась ли паника? Не пролез ли через ограду койот?

В последний раз именно койот и нарушил Периметр. Во всяком случае, все пришли к такому выводу — по останкам наверняка судить было трудно. Комиссия по расследованию выяснила, что нарушение произошло из-за халатности старшего офицера. Этот офицер, полковник, с которым я пару раз общался и который мне понравился, сэкономил дяде Сэму расходы на трибунал, потому что умер вместе с семнадцатью своими людьми, вытаскивая из Зоны то, во что превратился койот. Поэтому достаточно было взглянуть на лейтенанта, чтобы понять: его по ночам мучают кошмары.

«Черный ястреб» сделал еще один широкий круг над Сиу Кроссинг, ожидая разрешения на посадку. Когда я выглянул наружу, мне показалось, что я вижу свой старый дом. Город был эвакуирован вскоре после Происшествия. На его полную очистку ушло несколько недель: даже после жутких историй о смертях и несчастьях, даже несмотря на висящее над Зоной облако, оставались люди, отказывающиеся уезжать. И то, что небо над ними было полно военных вертолетов, и некоторые из них черные, тоже не помогло. Правительство контролировало ситуацию очень паршиво, и даже случилось несколько вооруженных столкновений между домовладельцами и военными. А потом из диких просторов Монтаны заявилась толпа придурков-ополченцев, называвших себя милицией и поклявшихся выступить против всемирного сионистского правительства, или бильдербергской группы, или еще кого-то, кто, по их мнению, правил миром. Я порадовался, что меня здесь в то время не было.

Еще дальше я разглядел здания коллайдера. Отсюда все выглядело мирно. Если не считать облака, возвышающегося над местностью, создавалось впечатление, что здесь никогда и ничего не происходило.

Наконец пилот получил разрешение заходить на посадку, и мы приземлились в парке на окраине Сиу Кроссинг. Парк окольцовывали сборные щитовые домики, установленные в четыре этажа, офисы, казармы, столовые, пункты управления, склады оружия и гаражи, а в центре на грунте располагалась крупная белая «Н» вертолетной посадочной площадки. Лейтенант выпрыгнул, едва открылась дверь, и я увидел лишь его спину, когда он быстро шагал к центру управления.

— Разговорчивый придурок, — прокомментировал бывший капрал Фенвик, спрыгивая из вертолета рядом со мной.

Я вздохнул. Со стороны центра управления к нам направлялась фигура в полевой форме. Когда офицер проходил мимо лейтенанта, они отдали друг другу честь, даже не замедляя шага.

— Комитет по встрече, — сказал Фенвик. — Мило. Одобряю.

— Заткнись, Фенвик, — процедил я.

Фигура оказалась командиром базы, полковником Ньютоном Дж. Кеттерингом. Он подошел к нам строевым шагом и отдал честь. Фенвик повторил его действие лениво, как обычно. Я даже не стал утруждаться.

— Сэр, — элегантно произнес Кеттеринг. — Добро пожаловать в лагерь Батавия.

— Вы очень любезны, полковник, — ответил Фенвик. — Похоже, у вас тут все ходят по струнке.

— Сэр. Благодарю вас, сэр.

В отличие от лейтенанта Кеттеринг не выглядел усталым и больным. Он выглядел бодрым и ясноглазым. Причем бодрым и ясноглазым на грани безумия. Полковник был ветераном Ирака и Афганистана, провел здесь три командировки, и я не желал проводить в его обществе ни минуты сверх необходимого.

— Я лучше прослежу за разгрузкой, — сказал я Фенвику.

Тот ответил мне широкой и самодовольной улыбкой:

— По-моему, прекрасная идея, мистер Долан. — Мне захотелось его ударить. — Возможно, полковник Кеттеринг сможет провести для меня экскурсию, пока вы этим занимаетесь.

— Сэр, я надеялся, что вы присоединитесь ко мне в офицерском клубе, — вставил Кеттеринг. — Мы там подготовили второй завтрак.

Улыбка Фенвика стала шире.

— Я бы с удовольствием, полковник.

— Нам нужно добраться до Зоны как можно быстрее, — сказал я в основном Фенвику. Кеттеринг взглянул на меня с легкой враждебностью. Фенвик надулся: ему очень хотелось поесть на халяву. — Полковник, на разгрузку моего оборудования уйдет не более получаса…

— Черт, — дружески вставил Фенвик. — Да этого времени с лихвой хватит для завтрака. Верно, полковник?

— Сэр. Да, сэр.

Кеттеринг снова бросил на меня враждебный взгляд. Я уже погубил его тщательно лелеемый распорядок дня, и он не позволил бы мне лишить его еще и завтрака. Фенвик тоже. Я посмотрел на них.

— Полчаса, — решил я. — И не дольше.

Фенвик и Кеттеринг понимающе переглянулись. Гражданские. Затем Фенвик хлопнул Кеттеринга по спине.

— Ведите, полковник, — сказал он, и они пошли. Пройдя несколько шагов, Фенвик обернулся и спросил: — Хотите, чтобы мы вам прислали перекусить, мистер Долан?

Я покачал головой.

— Нет, генерал, спасибо, обойдусь.

Фенвик исподтишка показал мне средний палец и повернулся к Кеттерингу. И парочка, погруженная в разговор, направилась к стене из щитовых домиков.

Несколько секунд я смотрел им вслед, потом вернулся к вертолету, где в стиле скучающих грузчиков всего мира шестеро морпехов швыряли на траву мои металлические транспортировочные ящики.

— Эй! — завопил я. — Осторожнее! Там хрупкие научные приборы!

Если честно, то ящики были набиты старыми телефонными справочниками, но я должен был подыгрывать спектаклю.

* * *

Я пребывал в мерзком настроении, придя на работу в то утро. Я проехал небольшое расстояние от дома до объекта, ненадолго задержался в воротах, чтобы показать пропуск, и подъехал к зданию с небольшой комнатой управления, которой пользовались профессор Делахэй и его команда.

Большая часть сотрудников уже опередили меня и были на месте. Делахэй стоял у одной из стен, совещаясь с полудюжиной коллег и аспирантов. Остальные деловито стучали по клавиатурам возле консолей и всматривались в мониторы. Но я нигде не заметил лохматого блондина, которого искал.

Увидев меня, Делахэй подошел.

— Что вы здесь делаете, Долан? — спросил он. — Вы уже наверняка собрали достаточно материала.

— Мне нужно заключение, — пояснил я, продолжая оглядываться. — Всего лишь последний штрих.

— Ладно, только постарайтесь не путаться под ногами, хорошо? Будьте хорошим мальчиком.

Делахэй был невысоким и нервным лондонцем, который не мог понять, для чего ему и его эксперименту навязали журналиста.

— Я что-то не вижу Ларри, — заметил я. — Он придет сегодня?

Делахэй осмотрелся.

— Может быть. Кто знает? Эксперимент почти завершен, ему нет нужды здесь находиться. Это важно?

Важно ли это? Для вас, профессор, может быть, и нет.

— Я лишь хотел переброситься с ним парой слов, — пояснил я.

Делахэй раздраженно кивнул.

— Ладно. Только…

— Постараюсь не путаться под ногами. Да, профессор, я знаю. Постою в уголке, и все.

Можно подумать, я собирался нажать какую-нибудь важную и большую красную кнопку или упасть на прибор. Любые мои поступки здесь не окажут ни малейшего влияния на огромные энергии, которые генерируются с каждой наносекундой глубоко у нас под ногами, в