Существовать в пространстве Калаби-Яу, обладать способностью шагать между измерениями, использовать проникновение в сущность для манипуляции «реальным» миром… это действительно словно быть богом. К сожалению, это как быть одним из богов, о которых писал Лавкрафт: огромным, непостижимым и совершенно лишенным человеческой морали. Пока человечеству везет в том, что Ларри, судя по всему, не смог как следует освоиться со своей божественностью. Никто из нас не сумел понять, почему я освоил ее настолько легко и почему это до сих пор настолько тяжело для Ларри. А также почему возвращение Ларри туда отбрасывает его на исходную позицию, в то время как я могу перемещаться туда и обратно безо всякого вреда для себя. Ларри был одним из умнейших людей в истории человечества, но не сумел справиться с Многообразием, в то время как я, самый прозаичный человек на свете, о чем любила напоминать моя бывшая жена, овладел им практически сходу. Я мог лишь сказать им, что при каждой нашей встрече — а на сегодня эту короткую пантомиму мы изобразили уже пятьдесят два раза — он осваивается все быстрее. Однажды он появится в полной форме, и я уже не смогу утащить его туда. Мне придется сразиться с ним здесь, и как это будет, не смог бы вообразить и Стэн Ли[5]. Или-или. Мир или уцелеет, или нет.

Ларри не славный малый. Он был великим человеком до Происшествия, и он мне очень нравился, пока я не узнал о нем и моей жене. Но он не славный малый. Если бы я составил список тех людей, которым пожелал бы, чтобы их укусил радиоактивный паук, то Ларри, пожалуй, расположился бы в нем ближе к концу.

А самая поразительная и экстравагантная космическая шутка заключается в том, что Ларри — даже не самый страшный сценарий исхода. Кошмарный сценарий начнется, если Делахэй, Чен, Морли, отряд «котиков» и все животные, пробравшиеся в Зону, несмотря на все усилия этого не допустить стоимостью миллиард долларов ежегодно, каким-то образом перейдут одновременно в состояние покоя и найдут дорогу сюда. Если такое произойдет, то «Сумерки богов» покажутся безмятежным утром в придорожной кафешке. Я планирую в тот день оказаться где-нибудь в другом месте. Меня вполне устраивает, что я пока изображаю гуманизм, но я этим людям ничего не должен.

В конце концов я наткнулся на комнату. Хотя это не была комната в том смысле, какой ее увидели бы здесь. Для меня это были распределенные плоскости напряжений и узлы массы, открытые со всех сторон и настолько огромные, что не измерить. Я шагнул в комнату и уселся в удобное кресло.

Никто не завопил. Никто не убежал. Меня, разумеется, ждали, и я уже давно научился, как одеваться перед возвращением сюда. Люди терпеть не могут, когда голый мужчина появляется из ниоткуда в комнате для совещаний в Белом доме. Кто-то принес мне кофе. Он здесь всегда превосходный.

— Мистер Долан, — сказала президент.

— Мадам президент, — отозвался я и глотнул кофе. — Он восстанавливается все быстрее.

— Мы это заметили, — подтвердил ученый по фамилии Серпински. — А остальные?

— Я видел некоторых. Они все еще в состоянии покоя. И я не уверен, что мне следует их проверять. Ведь сам факт наблюдения может спровоцировать их коллапс в одно из двух состояний?

Серпински пожал плечами. «Мы не знаем». Может, надо сделать эти слова гимном нашей компании?

— Вы выглядите усталым, — сказала президент.

— Как хочу, так и выгляжу, — огрызнулся я, и пожалел об этом. Президент мне посочувствовала, а я действительно устал. В любом случае, это было смешно. С какой стати богоподобный супергерой, проходящий между измерениями, захочет выглядеть как полноватый и лысеющий мужчина средних лет?

Если бы я захотел, то смог бы принять образ Леди Гаги, или Роберта Дауни-младшего, или огромного хрустального орла. Чего мне действительно хотелось, так это вновь стать обычным, но именно этого я сделать не мог.

Я взглянул на их полные ожиданий лица. Им не терпелось услышать, как я снова спас мир.

— А можно мне бутерброд? — спросил я.

…………………..

© Dave Hutchinson. The incredible exploding man. 2011.

Печатается с разрешения автора.

Рассказ впервые опубликован в альманахе

Solaris Rising (Solaris).

© Андрей Новиков, перевод, 2016

…………………..

Дэйв Хатчинсон (Dave Hutchinson)

____________________________

Британский писатель и журналист. Родился в Шеффилде в 1960 году. Рано начал писать фантастику и с восемнадцати до двадцати одного года выпустил четыре сборника фантастических рассказов. После этого полностью ушел в журналистику. Вернулся в фантастику только спустя двадцать лет с фэнтези-романом The Villages (2001). Повесть The Push (2009) была номинирована на премию Британской ассоциации научной фантастики (BSFA). Кроме того, он проявил себя и как редактор антологии Under the Rose и соредактор антологий Strange Pleasures 2 и Strange Pleasures 3. Шумную известность Дэйву принесли романы о ближайшем будущем Европы: Europe in Autumn (2014) и Europe at Midnight (2015, номинирована на BSFA). В 2016 году выходит третья часть — Europe in Winter.

Живет в Лондоне с женой и несколькими кошками.

Алекс ОЛЬХОВИК

НАНОТЕХНОЛОГИИ:

С ЧЕГО ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

© Dionismaster, илл, 2016

/нанотехнологии

/информационные технологии

/новое производство /медицина

_____

История нанотехнологий началась не сегодня и даже не вчера. Неизбежность развития этого направления еще в 1986 году обосновал Эрик Дрекслер в книге «Машины создания: грядущая эра нанотехнологий». Книга, вышедшая тридцать лет назад, определяет контуры современного инженерного понимания нанотеха.

_____

Термин «нанотехнологии» был предложен японским физиком Норио Танигучи в 1974 году. Первое научное обоснование манипуляции объектами на атомарном уровне было дано в 1959 году физиком Ричард Фейнманом в докладе «Там внизу полно места». Описание работы молекулярного сборщика в фантастике появилось еще раньше: в повести Эрика Фрэнка Рассела «Коллекционер», вышедшей в 1947 году.

К началу 80-х годов стандарт мышления, сформировавшийся в результате странных представлений о невозможности прогнозирования развития науки, приводил к тому, что инженерные разработки, основанные на существующих научных достижениях, но ожидающие адекватного технологического воплощения, оставались без внимания профессионального сообщества. Эрик Дрекслер рискнул доказать, что нам еще есть, куда двигаться, и в таком движении нет ничего невозможного.

Естественные белковые молекулярные машины уже существуют и успешно функционируют, выполняя целый ряд простых функций. Иллюстрацией целенаправленного применения молекулярных