Бультман удивленно посмотрел на своего собеседника. Онпрекрасно знал, что человека, с которым он разговаривал, обвиняли не только вполитических интригах или экономических преступлениях. Но говорить об этом неследовало.

– У нас есть подробное досье, – продолжалБультман. – Они убрали агента французской разведки Анри Борнара, убилинесколько своих бывших сотрудников, среди которых были и лица, принявшиегражданство США.

– И вы не могли ничего сделать? – не поверилЖуковский. – Ни вы, ни ваши спецслужбы? Вы позволяли им безнаказанноубивать людей, которые перешли к вам и работали на вас?

– В Великобритании подобных случаев не было, –нахмурился Бультман. – Что касается американцев и французов, то, насколькоя знаю, были попытки задержать членов организации «Щит и меч». Несколько разорганизовывались засады. Но каждый раз операции проваливались~

– Почему? – перебил его Жуковский. – Как этопроваливались? Почему?

– Они использовали в своей деятельности бывших«ликвидаторов» или наиболее подготовленных сотрудников спецслужб, –пояснил Бультман, – а каждый из таких людей понимает, что не имеет правапопадать живым в руки другой стороны. Если хотите, это введено в них на генномуровне. Поэтому в случае любой угрозы, они скорее убивают себя, чем позволяютзахватить. Сейчас двадцать первый век и средневековые пытки огнем уже никого непугают. Достаточно сделать один укол, чтобы человек рассказал все, что он знаети даже о чем он думал в последние несколько лет. Абсолютно все. И об этом знаютобе стороны. Поэтому такие «специалисты» не сдаются в плен и не позволяют себяарестовывать. Они убивают себя, стреляя в голову, для надежности. Как горькопошутил один мой знакомый французский офицер, для того чтобы после вашейсмерти, голову не отрезали и не использовали в каких-нибудь экспериментах,чтобы прочистить мозги. И хотя до этого наша медицина еще не дошла, нопрофессионалы не сдаются, об этом все знают.

– Понятно. Они присылают своих убийц, а вы равнодушнонаблюдаете, когда они сделают свое дело. Зачем вы мне это рассказали? Хотитеиспользовать меня в качестве подсадной утки? Чтобы в Лондон приехали такие«специалисты», а вы бы на мне отрабатывали свое мастерство?

– У вас слишком буйная фантазия, мистер Жуковский, –заметил Бультман. – Я думаю, что вы не представляете интереса для подобнойорганизации. Политические противники нынешнего режима их мало интересуют. Ядаже рискну сказать, что они могут относиться к вам достаточно терпимо. В концеконцов, нынешний режим, это все-таки порождение прежнего. А тот, прежний режим,который был в России с девяносто первого по девяносто девятый, они ненавидятизо всех сил.

– Будем считать, что вы меня убедили. Тогда зачем выповедали мне эту страшную историю об убийцах, которые рыщут по всему миру? Длячего?

– Я думал, что мы понимаем друг друга, – на этот разостановился Бультман. – У вас много знакомых из бывших спецслужб.Некоторые из них могут начать проявлять активность, чтобы привлечь к себевнимание своих бывших коллег. Вы представляете, как отреагирует здешняя прессаи наша общественность, если вдруг выяснится, что «длинные руки» российскихспецслужб добрались и до Великобритании. Такая неприятная история. Нашимдрузьям она понравится, мы заработаем лишние очки в противостоянии с русскими,наши заокеанские союзники будут просто в восторге, а вы получите нужные вамдоказательства вины преступного режима.

Жуковский несколько озадаченно взглянул на своегособеседника. Он мгновенно просчитал все плюсы и минусы этого предложения. Нонельзя было спешить.

– Вы сказали, что нам не нужно останавливаться, –напомнил он, взяв Бультмана под руку.

– И вы можете оказать мне нужную помощь? –поинтересовался он.

– Никакой помощи, – громко ответил Бультман. Изначительно тише добавил: – Но мы сможем координировать наши усилия по защитенаших друзей.

Жуковский все понял. Он кивнул, не выдавая своих чувств.

– Наши американские друзья передали нам, что организация«Щит и меч» готова к проведению акций в Великобритании, – сообщилБультман, – и нас не может не тревожить это сообщение.

Жуковский молчал. Он внимательно слушал.

– Несколько месяцев назад в миланской больнице скончалсяЙозас Минкявичус, – очень тихо продолжал Бультман. – Он ушел кзападным немцам еще в восемьдесят четвертом. Вы можете представить сколько летони его искали?

– Его убили?

– Мы подозреваем, что это убийство. Но пока не можем ничегодоказать. Нужно разрешение итальянской прокуратуры на эксгумацию тела. И кактолько мы убедимся в том, что это было убийство, у нас появятся болееконкретные доказательства.

– Я вас понимаю. – Жуковский оглянулся. Где-то надороге слышались детские голоса. Двое ребят проходили мимо их машин. Мальчикамбыло лет по десять-двенадцать.

– Пойдемте обратно, – предложил Бультман. – Дажеесли это обычные дети и всего один шанс из миллиона, что их могли к нам подослать,то и тогда я не хочу давать нашим противникам этот единственный шанс. Подумайтенад моими словами господин Жуковский, а я подумаю над вашими. До свидания.

К машинам они выходили по одному, как заговорщики. Наобратном пути Глеб Моисеевич едва не сделал аварию, настолько его мысли былизаняты разговором, который состоялся у него с полковником Питером Бультманом.

Он приехал домой в пятом часу вечера. Вошел в квартиру,огляделся. В последнее время он уже привык к тому, что здесь всегда былопределенный порядок. Сказывалась женская рука, которой не было целыхпятнадцать лет. Именно пятнадцать лет назад он развелся со своей супругой,которая вместе с сыном переехала в другую квартиру, к своей матери. И он осталсяодин. Бывший полковник КГБ, а затем Федеральной службы безопасности РоссииТимур Караев.

Ему шел уже пятьдесят седьмой год. И несколько месяцев назадон встретил Элину. Он даже не верил, что подобное может с ним случиться в такомвозрасте. Но и она была далеко не девочкой. Ей было за сорок, когда онипознакомились. У обоих был опыт неудачных первых браков. Она успела развестисьи у нее был сын примерно такого же возраста, как у Тимура. Мальчики успелипознакомиться и довольно неплохо относились друг к другу. Элина организовала вМоскве свою дизайнерскую фирму, которая довольно успешно развивалась. У неебыла квартира в Москве, но она довольно часто оставалось у Тимура. Обаиспытывали одинаковые чувства внезапно вспыхнувшей любви, когда осознаешь, чтонаконец встретил человека, которого искал или ждал всю свою жизнь.

Он прошел на кухню, включил электрический чайник, чтобысделать себе чай. И услышал, как она пытается открыть дверь. У нее была свояпара ключей. Тимур прислушался. Она вошла в квартиру и, очевидно, увидев егоплащ, поняла, что он уже дома. Или поняла это раньше, когда открывала дверь,увидев, что верхний замок уже открыт. Элина повесила свой плащ, надела тапочкии прошла на кухню.