презервативы. Мой преследователь подарил ей на юбилей частный дом напротив меня, чтобы деточка всегда была под контролем. Почему-то она обижается, когда я спрашиваю, как ей живется, зная, что она продала родную дочь? Должна ли я понимать женщину, которая меня родила, и быть благодарна за подаренную жизнь? Едва ли. Моя семья никогда не была бедной, даже эта студия подарок родителей на совершеннолетие, у моего брата и сестры есть точно такие же, но в разных районах. Наш с сестрой биологический отец умер, когда нам не было еще и десяти лет, позже мама нашла отчима, трудолюбивого человека, но абсолютно не имеющего внутреннего стержня. У него небольшой бизнес по продаже автомобильных запчастей, чтобы прокормить семью, он ночевал на своем складе, работая и за охранника, и за продавца, и за директора. В детстве от него постоянно пахло бензином, он действительно заменил нам родного отца, мы не испытывали тоски по человеку, которого не знали. Если подумать мать тоже была другой, властная, но благородная женщина, именно она настояла на покупке нам квартир. Брат Стеша родился через пару лет после того как они поженились, мы не ревновали родителей к нему. В восемнадцать лет я уже переехала от семьи, для того, чтобы оплачивать свои желания и не сидеть у них на шее и дальше, мне разрешили иногда подрабатывать консультантом у папы.

Помешивая ложкой кипящую воду, задумалась, с каких пор всё поменялось, и я стала практически монстром для своей семьи? Ах, да, точно, это было через пару дней после начала конфликта с Олегом…

«Я была разбита и унижена после произошедшего, слезы текли, не желая останавливаться. Большую часть дня я провела сидя на диване и обняв колени, беззвучно рыдая, я никогда не хотела быть таким человеком, я не хотела делать плохо людям, которые меня окружают. Отказ Олегу сломал что-то во мне, мужчина кричал, спорил, но переубедить меня не смог, и, уходя он пообещал, что я еще пожалею о своем решении. Мозг отказывался воспринимать случившееся, я позвонила матери, ожидая, что она меня поддержит и поможет, женщина пообещала приехать. Звонок в коридоре, и окрыленная надеждой я побежала открывать, вот сейчас все наладится, родительница придумает что-нибудь, и все будет в порядке.

Мать налетела на меня фурией, моё лицо обожгло болью, она никогда не поднимала на нас с сестрой руку, я не могла поверить в это. Машинально схватилась за щеку, не понимая, какая боль перевешивает больше, моральная или физическая? Пока приходила в себя под злые крики матери, сестра прошла в квартиру и, обойдя меня, зашла в комнату, прошло пару минут, я услышала звон разбитого стекла. Побежав на звук, остановилась, не доходя до Ани, боль отошла на второй план, я кинулась к ней, отбирая из рук свой ноутбук, и надеясь, что окно, в которое она выкинула что-то ранее, можно будет не дорого заменить. Вырвав ноутбук, положила его обратно на тумбочку у кровати, хотела уже повернуться, но почувствовала резкую боль в области затылка, сестра пока я стояла к ней спиной, подошла и схватила меня за волосы, блеснул нож, я зажмурилась, ожидая своего конца.

Убивать меня не стали, в тот момент я даже почувствовала сожаление, это было бы неплохое решение проблемы, ведь на самоубийство я никогда не решусь. Я подняла взгляд, и увидела мать в дверях, она смотрела на то, что делает со мной Аня. Прядь за прядью падала на пол, мои волосы, которыми я так гордилась и ухаживала, ложились на пол грязным ковром, сестра не разулась.

— Ты извинишься перед Олегом и согласишься на его условия. — наконец, отмерла женщина, что родила меня.

— Нет.

Услышав отрицательный ответ, рука Ани замерла на мгновение, но уже в следующую секунду мое ухо полоснули, не сильно, но ощутимо.

— Аня, не рань ее, она все ещё твоя сестра! — какой-то остаток человечности в матери остался, она даже подошла к нам и попыталась забрать нож, но сестра была сильнее и оттолкнула ее.

Во время их возни то, что осталось от моих волос, отпустили, и я побежала в коридор, надеясь там найти спасение. Я попалась в руки к отцу, он схватил меня в охапку и прижал к себе, я начала брыкаться, никому нельзя верить в этой семейке предателей. Брат, стоявший за его спиной возле входной двери, обогнул нас и встал впереди, раскинув руки, перегородил проход к нам.

— Стеша, пропусти меня, — спокойно приказала ему Аня, и, показав ему нож, продолжила, — Я еще не закончила с ее прической.

Отец сжал мое тело сильнее, подняв голову, увидела смесь страха, разочарования и удивления на его лице. Переведя взгляд на меня, он заметил, в каком состоянии я пыталась сбежать, и разжал руки отшатнувшись. Мы стояли напротив зеркала. Словно в замедленной съемке я подошла к нему, из отражения на меня смотрела заплаканная девушка, от уха до шеи тонкой полоской шел порез, сестра едва задела кожу, быстро пройдет. А вот волосы!.. Мои длинные волосы до талии остались только с той стороны, куда не успел дотянуться нож Ани, остальная часть представляла собой неровное месиво, где-то практически под ноль, где-то чуть длиннее.

— Ты смотрела, как она это делала?.. — отец не мог поверить в случившееся, он пытался добиться ответа от матери, скорее всего, надеясь, что её не было в комнате.

— Марина заслужила наказание за свой проступок. — голос у родительницы не дрогнул, когда она это сказала.

— Какое наказание, Лена?! Она твоя дочь, ты в своем уме?! — папа сорвался на крик, взяв меня за руку

— Я тоже твоя дочь, папа. — Аня попыталась обойти Стешу, но он не пропустил, тогда она замахнулась ножом и на него, брат машинально закрылся рукой в испуге, и сестра поднырнула под ней, подходя к нам.

— Отойди, ты не в себе… — отец отодвинул меня за спину, и, выставив вперед руку, продолжил, — Давай, ты положишь нож, и мы пойдем к себе, хорошо?..

— Она опозорила меня, папа, если бы она не отказала Олегу, ничего бы не было, слышишь? Все проблемы из-за нее одной!

— Леонид, я согласна, что она переборщила с царапиной, но без должной мотивации ты сам знаешь, Марина не пойдет извиняться перед ним. — вступилась за Аню мать, — Тебе просто нужно дать Ане закончить начатое, и мы уйдем, а Марина поступит как хороший и правильный ребенок, и помирится с Олегом.

— Да, папа, нужна мотивация и наказание… — прошипела сестра, и, врезавшись в него всем телом, повалила на пол, я