со сложившейся ситуацией в стране? Так вот, чтобы снизить давление на нашего царя-батюшку, военные подкупили эту толстую собаку, которая любит легкие деньги, а взамен попросили пропагандировать освобождение крестьян. Я попрошу подойти сюда крестьянина Прохора.

Прохор с опаской подошел. В зале стали шептаться, поднялся гул.

– Какая у тебя борода, Прохор, дай примерить! – Я сорвал поддельную бороду. – Какая красивая шапка, дай посмотреть! – Я сорвал и шапку.

– Как видите, господа, крестьянином оказался господин Грылёв. Напомните мне, в каком месте Грылёв крестьянин? Вот и развязка, товарищи! Щетинин и Грылев поделили сумму пополам и попытались провести нас. А знаете, как я это понял? У Щетинина в крови жадность! Я призываю вас освободить по возможности часть слуг, или же дать им хорошие условия – это уже давно назревшая тема. И не советую связываться с такими людьми, как Грылев и Щетинин.

Тут Щетинин и Грылев кинулись на меня. Я быстро спрыгнул со сцены, подбежал к тебе, схватил за руку, и мы выскочили на улицу. Запрыгнув в повозку, я крикнул: «Счастливо оставаться!».

– Боже мой, Григорий, что же вы натворили?

– Добился правды!

– Куда мы едем?

– В одно место, успокойтесь. Весело же было, – засмеялся я.

– Да, но это же очень опасно. Вы пошли против всех!

– Вы боитесь за мою жизнь больше, чем я сам. Все же я вас заинтересовал.

– После вашей выходки вы не только мне стали интересны. Что собираетесь делать?

– Смотреть на звезды в компании прекрасной дамы.

– Шутки шутите?

– Вовсе нет. Я действительно собираюсь этим заняться.

– Спорить тут бесполезно.

– Если серьезно – мне остается лишь надеяться на то, что дворяне все же распустят хоть часть крепостных.

– Ясно. Мы постараемся помочь.

– Я дам знать, если понадобится помощь. Стой!

– Мы еще не прибыли, господин, – сказал Сергей.

– Знаю. Сережа, поезжай домой, а мы пешком пройдемся. Дорогу знаю. Встретимся у трех берез по дороге в уезд.

– Слушаюсь!

Мы вышли на дорогу. Я взял тебя за руку и повел в лес.

– Мне страшно, Григорий. Куда вы меня ведете?

– Я не могу сказать, не хочу все испортить.

– Прошу, не пугайте меня. Мне становится жутко от вас.

– Но ведь вы идете, Елизавета, – улыбнулся я.

Спустя немного времени мы вышли на берег озера. Слева была беседка. Я зашел, взял два покрывала и, расстелив их на траве, лег, устремив взгляд в небо. Ты, разглядев меня и постояв минуту, молча легла рядом.

– Да вы, Григорий, полны сюрпризов.

– Возможно.

– Сколько девушек вы сюда приводили?

– Сколько звезд на небе?

– Много, их не сосчитать.

– Столько и девушек.

– Вы им всем говорили такие громкие слова, как мне?

– Естественно.

Настало глубокое молчание. Шум деревьев, запах твоих волос, усыпанное звездами небо.

Боже, я в раю!

– Но знаете, Лиза. Вы единственная, кому я сказал правду.

– Да что вы?

– Ты.

– Что?

– «Да что ты», – я сделал ударение на «ты».

– Простите, Григорий, но вы… Ты, пугаешь меня своей резкостью. И мне немного не по себе от этого.

– Однако ж ты пошла со мной в лес. И сейчас в округе мы вдвоем, хоть и знакомы всего несколько часов.

– Вы раньше говорили про какую-то тягу ко мне. Я увидела в вас себя, поэтому доверилась вам. Да, это непристойное поведение с моей стороны, но в этом есть часть и вашей вины.

– Может быть, определишься, как со мной обращаться?

– Я в замешательстве. Становится холодно, я хочу попасть домой не позже отца.

– Конечно-конечно. Пройдемте.

К двум часам ночи мы вернулись к Сергею. Он задремал, но проснулся, как только услышал нас. Остановившись возле твоего дома, мы вышли из повозки и стали прощаться. Поцеловав руку, я осознал, что целовал бы эти руки всю жизнь.

Прибыв домой, я не застал отца дома. Слуги спали, все, кроме Марьи. Я тихонько поднялся наверх и, приняв ночной туалет, отправился спать.

Я много думал обо всем: «И я знаю конец этой истории. Она будет другой, не такой как прежние. Я смогу измениться, ведь ты другая, не такая, как те куклы. Я искренне верю в это».

– Григорий! – Послышалось одновременно с хлопком двери, будто выстрел.

– Отец?

– Спускайся вниз, быстро!

– Пару минут!

– Сейчас же!

Выскочив из комнаты и спускаясь вниз, я уже понимал, о чем пойдет речь. Отец стоял в центре зала и ждал меня. Он был напряжен. Я подошел к нему.

– Гриша, у тебя есть голова?

– Да, папа.

– А в голове есть что-нибудь?

– Да.

– И что там?

– К чему это отец?

– К тому, что завтра в полдень все содержимое твоей головы выбьет одной пулей.

– Что?!

– Завтра дуэль, и я не намерен терять своего сына. Марья!

– Да, господин, – донеслось из залы.

– Срочно, принеси двадцать пять свечей с подсвечниками.

– Отец, что происходит?

– Будешь учиться стрелять.

– Но я и так могу.

– Вот и проверим твои умения.

– В такой час?

– На кону твоя жизнь, Григорий.

– И что? Ты сам говорил, что это не главное.

– Это не главное, верно.

– В чем тогда дело?

– Я хочу, чтоб ты убил его, а не ранил.

– Что? Как несерьезно, – засмеялся я.

– Это не смешно, Григорий.

– Хорошо, Отец. Я убью его, а пока что можно мне выспаться?

– Ты не уснешь ближайшие двадцать часов.

– Почему?

– Это не детские игры Европы, это наша, русская дуэль!

– И что?

– Ощущения другие, дуэль с Дозманом была на морях. Вы не стрелялись насмерть. Это русская дуэль – не ты, так тебя.

– На дуэли с Дозманом я был пьян, поэтому отстрелил ему ухо, вместо головы. Я и не хотел его убивать.

– Ты не имел права убивать его, в тех краях, однако здесь, ты должен убить Щетинина.

– Скажи, почему ты хочешь его смерти?

– Хочешь знать – выживи, и завтра же я все расскажу.

– Господин, вот свечи. – Вернулась Мария Андреевна.

– Поставь их в ряд на стульях, в десяти шагах от нас, – указал Отец.

– Мы будем стрелять здесь? – Спросил я.

– Мы – нет, ты будешь.

– Вот пистолет, твоя цель затушить все свечи без права на ошибку.

– Будет сделано, Отец.

– Марья, принеси еще два пистолета и разбуди Михаила.

– Да, господин.

Я, недолго прицеливаясь, выстрелил в фитиль свечи, которая разлетелась из-за пули и затушила еще одну свечу. По всему дому раздался шум выстрела. Отец молча зажег свечу и дал мне другой пистолет. Я выстрелил еще раз. Свеча снова разлетелась. Папа без единого слова зарядил оружие и передал мне. Пришел Михаил с двумя пистолетами.

Михаил крепкого телосложения мужик, молчаливый, добрый, для своего положения довольно умный человек, умеет