В прежние времена собрания проходили в лесу, но ради безопасности глава совета Роуэн перенес их во дворец. Фэй, приверженцы традиций, желали, чтобы заседания проходили в окружении деревьев, и Роуэн согласился с их требованием. Эванджелина должна была признать, что украшавшие зал ветви белого ясеня и струи воды, бьющие из переливчатых голубых фонтанов, действовали успокаивающе. Роуэн, сидевший во главе стола на деревянном троне, украшенном витиеватым резным узором, замолк на середине фразы и, подняв бровь, выразительно посмотрел в ее сторону.

Эванджелина склонила голову и, шурша шелком, проскользнула к месту рядом с ним, пряча глаза от любопытных взглядов четырех мужчин, сидевших с Роуэном, — трех королей и волшебника Иския.

— Ты опоздала, дорогая. Что-то случилось?

Роуэн оглянулся на Эванджелину, занявшую свое место позади него.

— Нет. — Жар залил ее щеки, и она прокляла предательский румянец. — Я просто забыла время, — ответила она.

Ее взгляд наткнулся на взгляд Лахлана Маклауда, сидевшего справа от Роуэна. Она постаралась изобразить беззаботную улыбку, но не смогла до конца исполнить ее под пристальным взглядом его золотистых глаз. Чувственный рот Лахлана растянулся в неторопливой улыбке. У Эванджелины руки сжались в кулаки, и ей страшно захотелось стереть эту высокомерную улыбку с его чересчур красивого лица, но она вспомнила причину, по которой собрался Совет, и у нее на губах заиграла на этот раз неподдельная улыбка — глупый король скоро получит свою взбучку.

Лахлан остановил на Эванджелине пристальный взгляд, и она подавила настойчивое желание показать ему язык, как в ее присутствии это когда-то делали Джейми и Алекс, сыновья его кузена Рори.

— Роуэн, теперь, когда она здесь, мы можем начать? — раздраженно спросил Бродерик, король Фэй-Уэлш, напомнив Эванджелине, почему она никогда особенно не симпатизировала необщительному королю.

— Конечно. Я получил сообщение от короля Магнуса, — начал Роуэн, многозначительно глядя в сторону своего племянника — племянника, который не обращал на него никакого внимания.

У Эванджелины ногти вонзились в ладони. Глупец был настолько занят созерцанием медового напитка в своем инкрустированном золотом бокале, что не чувствовал неодобрения дяди. Иский, наставник Лахлана, толкнул своего короля локтем в бок. Что-то буркнув, Лахлан пронзил волшебника рассерженным взглядом.

— Черт возьми, это еще зачем? — низким рокочущим голосом с возмущением произнес он.

— Дядя требует твоего внимания.

Заросшим серебряной бородой подбородком Иский указал на Роуэна.

— Что ты говорил? — Запустив руку в густую рыжеватую шевелюру, горец поднял взгляд. — Я отвлекся.

— Это не новость, — пробормотала себе под нос Эванджелина, но, очевидно, не так тихо, как ей казалось, потому что Гейбриел, король Фэй-Англия, насмешливо фыркнул, а Лахлан бросил на нее осуждающий взгляд.

— Король Магнус считает, что мне будет интересно узнать о твоем отказе сделать свадебное предложение его сестре, — сказал Роуэн, отвлекая пристальное внимание Лахлана от Эванджелины.

— Почему он думает, что тебя это должно интересовать? Дядя, это дело тебя не касается.

Эванджелина еле сдержала возмущение. Этот человек действительно дурак. Неужели он не сознает, как непрочны их отношения с королем Фэй — Крайний Север и что может означать категоричный отказ для его подданных? Магнус был могущественным правителем и до недавнего времени стоял наравне с Димтри, королем Фэй-Европа. Димтри больше не подчинялся Совету справедливых и искал способ свергнуть Роуэна. Союз с Магнусом обеспечит преданность этого короля Совету и будет иметь большое значение для защиты Островов.

Готовая рвать на себе волосы из-за неспособности Лахлана понять опасность, которой он подвергает свой народ, Эванджелина выпалила:

— Если бы ты не проводил все время в утехах с женщинами, твой мозг с горошину постиг бы опасность, которой ты подвергаешь своих верноподданных.

Если бы не его застывший подбородок, заросший щетиной, и слегка дрогнувшие мускулы на скулах, Эванджелина не поняла бы, что ее замечание проникло в его тупую башку, и отсутствие у Лахлана эмоций действовало ей на нервы. Если он не мог заставить себя заботиться о королевстве, его подданные никогда не будут в безопасности.

Эванджелина по привычке взглянула на меч Нуады — магическое оружие, полученное в награду королем Волшебных островов, — небрежно лежащий на мускулистом бедре, плотно обтянутом штанами, какие носят шотландские горцы. Золотой меч имел способность отражать эмоции его обладателя, и не раз за два года с тех пор, как горец был награжден им, оружие демонстрировало, что этот человек нечто большее, чем пустая оболочка. Зная, что Маклауд выстрадал в прошлом, Эванджелина отчасти понимала, почему он подавляет свои эмоции, но это только сильнее укрепляло ее уверенность в том, что он не подходит для защиты фэй.

При виде исходившего от клинка слабого красного свечения у нее изумленно расширились глаза, и пробудился проблеск надежды. Но когда Эванджелина быстро взглянула на отличающееся суровой красотой лицо Лахлана, эта надежда погасла так же быстро, как исчезло свечение клинка.

— Вот как, с горошину? — с надменной ухмылкой повторил горец.

Сжав пальцами спинку трона, Эванджелина поддалась соблазну лишить его дара речи.

— Я уверен, Эванджелина не вложила ничего оскорбительного в свое замечание, — Роуэн, потянувшись через плечо, похлопал ее по руке, чтобы успокоить, — но в ее словах действительно есть смысл. Твой бесповоротный отказ может разжечь вражду с Магнусом, снова подтолкнуть его к сотрудничеству с Димтри. Так вот, мы с Эванджелиной занимались обсуждением этого дела. — Роуэн оглянулся на нее. — Быть может, тебе стоит изложить моему племяннику свое мнение по поводу имеющихся у него вариантов выбора.

Ничто не могло доставить Эванджелине большего удовольствия, и она улыбнулась.

О да, Лахлан был уверен, что эта проклятая женщина имела свое мнение о том, что ему следует делать. Разве когда-нибудь бывало по-другому? Эванджелина была занозой в его королевской заднице, однако, подумал он, глядя в ее сияющие фиалковые глаза и отмечая ее горячность, она симпатичная. И если быть честным, то колкости, которые знойная красавица целенаправленно бросала в его адрес, были приятным разнообразием среди поклонов и расшаркиваний, которые уже начали ему надоедать.

Решив, что, пожалуй, еще немного поиграет на ее нервах, он откинулся в кресле и сложил руки на груди.

— Да, дядя, я давно привык, что она открыто высказывает свое мнение, когда речь идет обо мне. Но удивляюсь, почему ты считаешь, что мне будет интересно его услышать.

Не секрет, что его дядя придавал большое значение тому, что должна была сказать Эванджелина. Он слышал, что с ней не следует шутить, ведь даже некий, обладающий мощной магией, по-видимому, преклонялся перед ее силой — но это не означает, что и Лахлан тоже. В конце концов, он король — король Фэй.