жир? — презрительно ответил мясник. — Он же тощий, как велосипед! Больше трёх червонцев не дам.

— Посторонись, уважаемый! — вежливо сказал я мяснику. — Я покупаю медвежонка.

— Поздно, вашбродие, — ухмыльнулся мясник. — Медвежонка мы забираем.

Я смерил его задумчивым взглядом.

— Ты свиную тушу за сколько минут разделываешь?

— Ну, — задумался здоровяк над неожиданным вопросом, — минут за десять.

— Хочешь, покажу тебе, как разделать её за минуту?

Я многозначительно ухмыльнулся и положил руку на рукоять меча.

— Прямо здесь и покажу.

Мясник открыл рот, чтобы что-то сказать, но приятель потянул его за рукав.

— Идём, Вася! Брось ты этого медвежонка, не стоит он того. Простите, вашбродие!

Я проследил за тем, как они пробираются к своему фургону, и повернулся к расстроенному цыгану.

— Два червонца тебе хватит?

— Да как же, ваше благородие? — запричитал цыган. — Медвежонок-то умный, я ведь как с ребёнком с ним нянчился. А жирный какой, сами посмотрите!

— Вот и плохо, что жирный, — строго сказал я. — По деревьям не сможет лазить.

— По каким деревьям? — обалдел цыган.

— По высоким, — ухмыльнулся я. — Больше червонца не дам.

— Да разве он жирный? — торопливо сказал цыган. — Он же тощий! А ловкий какой — на любое дерево вмиг залезет!

Я с сомнением оглядел медвежонка.

— И вправду тощий. Больше пяти рублей не стоит, но можем еще поторговаться.

— Забирайте! — махнул рукой цыган.

Сообразил, что еще немного — и он окажется мне должен денег впридачу к медведю.

Я нашёл в кармане горсть монет и высыпал их в руку цыгана.

— Бери, пока я добрый, и вали на все четыре стороны.

Цыган скрылся в толпе, недовольно бурча себе под нос.

— Примеряй обновку, Умник! — весело сказал я демону-менталисту.

И щелчком пальцев воплотил демона в медвежонка.

— Цыган тебя обманул, Никита! — сказал Умник. — Он этого медвежонка весной за рубль купил у каких-то пьяниц.

— А ты откуда знаешь? — удивился я.

— Мне медвежонок сказал.

— Ничего, — хмыкнул я. — Вот рукоположусь и нашлю на цыгана божью кару.

Прямо на причал медленно выехал длинный черный лимузин. Летнее солнце отражалось в стеклах, покрытых непроницаемой тонировкой. На длинном широком капоте сверкала позолоченная статуэтка, изображавшая орла с гордо расправленными крыльями.

Пассажиры и встречающие торопливо расступались перед лимузином.

Лимузин остановился возле Натальи Николаевны. Шофер в белых перчатках выскочил из-за руля, обошел машину и почтительно открыл заднюю дверцу перед племянницей графа.

А граф не бедствует, подумал я, наблюдая, как Наталья Николаевна усаживается в машину.

Она что-то сказала шоферу, и он бросил взгляд в мою сторону.

Мягко захлопнув дверцу, шофер подошел ко мне. Его взгляд мне не понравился — цепкий, внимательный. Так смотрят наемные убийцы, а не водители лимузинов.

Шофер бросил быстрый оценивающий взгляд на медвежонка и слегка нахмурился. Пытался сообразить, какую игру я веду.

Легкий холодок пробежал по моей спине. Нет, история с графом Орловым еще не закончена. Далеко не закончена.

При этом шофер был безукоризненно вежлив.

— Доброе утро ваша милость! Его сиятельство граф Орлов и банкир Темников будут ждать вас завтра в девять часов утра в Имперском банке, чтобы подписать купчую на пароход.

— Быстро, — одобрительно кивнул я, пристально глядя в глаза водителя. — Люблю деловых людей.

— Его сиятельство просил напомнить вам, чтобы вы захватили документы. В банке они потребуются.

Вот демоны, а об этом я не подумал! Я ведь и приехал в столицу чтобы оформить документы.

— Что передать его сиятельству, ваша милость?

Шофер почтительно ждал моего ответа.

— Передай графу, что я готов встретиться с ним через два дня. В ближайшее время у меня масса неотложных дел — никак не смогу выкроить даже минуту.

Двух дней мне точно хватит, чтобы уладить дела в Родовой палате, оптимистично подумал я.

— Боюсь, что его сиятельство будет очень недоволен переносом встречи, — заметил шофер.

— А ты не бойся, — с усмешкой посоветовал я. — Передай графу мои слова, а дальше не твоя забота.

Глаза шофера чуть сузились. Он обдумывал мои слова, ища в них скрытый смысл.

— Слушаюсь, ваша милость!

Наверняка Орлов предупредил шофера, чтобы он вел себя с мной предельно вежливо. Умница, граф — страхуется даже в мелочах.

Шофер козырнул мне и сел за руль. Лимузин медленно тронулся.

Несмотря на тонировку, я разглядел в салоне машины Наталью Николаевну. Она смотрела в мою сторону, не скрывая тревоги.

Тоже почувствовала что дело неладно.

Я улыбнулся и помахал девушке рукой.

А потом посмотрел на сидящего рядом медвежонка. Медвежонок в ответ посмотрел на меня.

Все, кто был на причале, недоуменно косились на нас, но любопытство проявлять опасались.

— Ну, и что будем делать, бродяга? — спросил я медвежонка. — В гостиницу нас с тобой точно не пустят. Придется искать дом.

— Никита, давай назовём медвежонка Потапычем! — предложил Умник.

— Не пойдёт, — возразил я. — Потапычем он станет, когда вырастет и заматереет — как Колумбыч. А пока будет Потапом. Слушай, Умник! Ты мне так и не объяснил, на какой он тебе нужен.

— Это сильный зверь, — мечтательно вздохнул менталист. — Я давно хотел воплотиться в такого. Ты ведь вернёшь своё поместье?

— Непременно, — пообещал я.

— Ну, вот! — обрадовался менталист. — Мы с медвежонком будем жить в саду и охранять его. Я обучу Потапа магии. А может быть, однажды встречу какую-нибудь