Быстрый взгляд на собственные ноги, румянец на щеках пропал, наступила очередь бледности, и я вновь стал «счастливым» слушателем истошного крика.

Но звонкая пощечина, которую она отвесила, метнувшись ко мне с нереальной скоростью, убрало издевательскую ухмылку с лица, а затем…

Меня вновь «одарило чудесной силой» Лизы, и теплый воздушный поток, который появился из ниоткуда, как будто подхватил меня за грудки и потянул, очень навязчиво, в сторону окна.

Как бы я ни пытался отпираться, но под злобным взглядом красавицы меня потянуло вниз.

Чувство, что тебя как будто всасывает в неизвестность, была мне знаком но чтобы так… Не в трубе…

Благо этаж был лишь второй, и, отбив себе пятую точку, я оказался на земле.

«Офигеть», — коротко и ясно промелькнула мысль в полу пустой голове.

Я сидел на теплой земле, в кустах неизвестного мне растения, тер поясницу и крутил головой в разные стороны, раздувая ноздри, пытаясь запомнить такие вкусные запахи.

Все же жизнь на корабле дает о себе знать. Природы я с детства не видел и не «слышал», а здесь все такое живое…

Куст, в котором я сидел, был слишком уж сказочным для меня. И для моей задницы тоже. Не знаю, сколько шипов в нем, но, боюсь, вытаскивать их придется очень долго.

Макушку припекало солнце, яркость солнечного света заставляла щуриться с непривычки, а свежий ветерок ласкал лицо.

Мое сказочное приземление не осталось незамеченным, и уже спустя полминуты кучка подростков в причудливой одежде, но одного стиля, стояла вокруг, тыкала в меня пальцем и хихикала.

Не люблю я насмешек в свою сторону, но хамить опять, чтобы так же прилетело уже от них? Бессмысленно. Надо для начала понять, кто это и что. А там уже… Головы поотрываю.

В общей сложности ясно только одно: я не на корабле, и я не я. Тело не мое, хоть разум и остался прежним. С этим разберусь чуть позже, а сейчас нужно понять, что за оружие было у Лизы, и есть ли оно у меня.

А потом уже разберусь, куда двигаться и как здесь оказался.

Ладно, время покажет. А пока…

Поднялся с земли, деловито стряхнул грязь и траву со штанов, упер руки в бока и уставился на «толпу». А они на меня, с некоторым удивлением.

Я слишком серьезно выгляжу? Зачем так пялиться?

В такой «компании» и позе я простоял чуть больше минуты, улавливая на себе косые взгляды, пытаясь услышать, о чем они шепчутся, ровно до того момента, пока толпа не расступилась и ко мне не вышла Елизавета Петровна.

О, оделась, красавица. Нормальные бы трусики тебе, и я бы даже "влюбился".

— Быстро же ты оделась, Лизок, — улыбнулся, приветливо махая ей рукой.

Она побледнела и озлобилась, а вот толпа подлила масла в огонь.

— Лизок? Серьезно? — громко сказала девица с рыжими косами и веснушками на все лицо. — Елизавета, это ваш близкий друг?

— Ага, явно не родственник, — рассмеялся «тяжеловес» с бритой головой и максимально тупой физиономией. — Или же любовник у младшей дочки Императора? Вон как быстро из окна сиганул.

«Ей-богу, самый настоящий орк, только не тот цвет кожи, — злобно подумал, — другие бы условия и оружие, я бы тебе голову точно снес».

— Смеешь такое говорить дочери Петра Первого? — сквозь зубы процедила Лизок, отчего парень побледнел и приобрел цвет мраморной статуи.

— Я не-е-е…

Парень заткнулся, понурился, и все внимание вновь переключилось на меня.

— Лиза, ты не дома. Ты в академии. Рангами своими пугать простолюдинов будешь. — подала голос миловидная девушка, с огромными… кхм, глазами и теплой улыбкой. — Президент же говорил, что все мы здесь равны. Нет никаких принцесс, графинь и прочих рангов.

Ого. Интересно, сколько ей лет?

— Как ты там говорил, тебя зовут? — начала Елизавета, полностью игнорируя слова обладательницы шикарных форм. — Алексей Воробьев?

— Именно, — ответил, притворно зевая, — Дальше-то что? Закричишь? Перчаткой в меня кинешь? Или как там у вас делается?

— Покажи свою метку, — потребовала она, — прими вызов. Призови своего фамильяра.

— Фамильяра? — искренне удивился я. — Это что вообще такое?

Толпа загудела: «Он не знает, что такое фамильяр? Как он вообще оказался на территории академии? Обычный человек же не может здесь находиться. Значит, он маг, и боевой фамильяр у него должен быть!»

Про какого это такого мага они говорят? Это что, словечки из фэнтези-голограммы, которую показывают по станциям?

— Я не буду драться с соплячкой. Смекаешь? — грубо произнес и двинулся через толпу обратно к дому.

Ну, коль я здесь оказался, то неспроста. В доме найду кого-нибудь поумнее. Там мне уже все по полочкам разложат.

Только вот девушка была совершенно другого мнения. Чудесным образом перед моей физиономией возникла полупрозрачная стена, в которую я неуклюже вмазался.

Почесывая ушибленный нос, обернулся.

— Ну, раз сама так захотела…

Судя по всему, меня не отпустят.

Толпа замерла в ожидании шоу.

Главное, добраться до нее. Захват, удушающий, и все. Не успеет она меня обжечь, не помогут ей импланты.

— Я, Алексей Воробьев, принимаю твой вызов, — выпалил. — Как там тебя… А, да. Принимаю твой вызов, Елизавета Петровна Романова.

И как показала практика…

Зря я это сказал, очень даже зря…

Мои слова вызвали некоторый ажиотаж среди подростков. По их замерзшим выражениям лиц было понятно: они никак не ожидали, что я соглашусь. Самое интересное, что меня сразу же записали в покойнички.

— Он серьезно согласился? — с немного побледневшим лицом сказала обладательница шикарных форм. — Да он… Он…

— Она его уделает, — коротко заметил «орк», — И глазом не моргнет.

— Он что, даже правил не знает? Она же специально! — сказала еще какая-то девица, но уже за моей спиной.

В мою, если это так можно назвать, поддержку, подали голос «дрыщи», которые были очень друг на друга похожи.

Одинаковые прически под горшок, рыжие, и явно братья. Уж больно одинаковые у них черты лица. Сгорбленные носы, низко посаженые глаза, тонкая линия губ и наитупейшее выражение лица.

— Елизавета Петровна, боюсь, что это неправильно, — сказал один из них.

— Не по чину вам драться с ним, — заметил второй. — Вы высокородная, дочь самого Петра Великого, а этот, — он с некоторым омерзением показал на меня указательным пальцем, — Безродная собака, и не больше.

«Я тебе голову оторву, щенок», — злобно промелькнуло в голове.