трезвы в своих оценках; это хорошо, — заметил я несколько издевательски, — но, однако, вы не дали мне досказать. А я все же хотел бы сначала узнать, кто такая ваша Надя. А уже после того слушать тезисы о красивых женщинах…

— Погодите, сейчас расскажу. Кто она такая, я сам толком не пойму. Могу сказать точно только то, что уже сказал: она восхитительна. А познакомился я с ней в электричке. Вечером. В таинственный, так сказать, вечер моей судьбы. Уезжая из М-а куда глаза глядят… Скорее всего, так они и доглядели бы до конечной станции, если б я не повстречал тогда Надюшу.

А уезжал я из М-а, не прожив в нем и полгода. Гонимый судьбой. У меня начались серьезные неприятности с жильем. У старушки моей, у которой я все время квартировал, объявилась родственница — не то сестра, не то уж и не помню, — оставшаяся без дома. Не знаю, была ли эта беспризорная родственница происком судьбы — то есть моей, конечно, судьбы — или просто случайным бедствием… Но моя хозяйка, естественно, приютила ее, и мне пришлось искать другую квартиру…

Я нашел ее довольно быстро. Но дня за два до моего вселения квартиру эту обокрали. Причем, как я понял, не столько обокрали, сколько повредили. Зачем-то вспороли матрасы на кроватях, опрокинули шкаф (пришел в негодность) и так далее. Посуду почти всю подавили… Хозяин, по его словам, долго задумывался, кто побывал в его квартире, — то ли чокнутые воры, то ли наемные вредители…

Но, кто бы там ни был, вселение мое, естественно, отменялось. Пришлось искать еще. Опять нашел, и несколько дней прожил там. А потом случился пожар. Ночью. Мы едва успели выскочить… Правда, пожар довольно быстро затушили, и особых повреждений в доме не было, но кое-какие необходимые вещи он попортил. Причину установить не удалось…

— Везет же вам…

— Исключительно. До того исключительно, что я даже подумал о своей несчастливой руке. Все-то, казалось, во вред мне делается. С третьей квартиры я в этом убедился…

— Как, еще что-то?..

— Ага. Но здесь злодеяние более мелкое и уж — почти наверняка — предназначалось для меня лично. Мне и в этом доме один день прожить удалось. День да ночь. А наутро остановился будильник. Решил его отремонтировать, пошел к столу — нож взять или что найду — и… пол подо мной проломился!.. — новый пол!.. — с отчаянием выкрикнул Володя, — недавно перестилали!..

— Ну-ну. Что вы так волнуетесь?..

— А как бы вы на моем месте поступили?.. Дней за десять — три квартиры сменил, и все с приключениями. Поневоле разволнуешься. Хорошо, нога не пострадала. Только испугом и отделался. А так до колена почти и провалился… тьфу ты, пропасть!..

— Да-а…

— Тут уж я почувствовал, что судьба меня из М-а выталкивает. Прямо в шею. Решил не противиться, собрал вещи, да и на вокзал. Сел на какую-то электричку, — ну, думаю, куда-нибудь доеду… Замечательно, что чудеса меня и на вокзале догнали. По бредовым каким-то соображениям к моей электричке плацкартный вагон прицепили!.. понимаете?.. — и ладно б еще в хвосте, а то где-то в середине состава…

Ну, конечно, в него я и сел. Отчасти от отчаянья, отчасти из снобизма. Стою на лесенке, курю. Вот-вот тронемся… И тут на перроне появляется девушка изумительной прямо-таки красоты. Идет быстро, видно, что спешит, и озирается то на один путь, то на другой. На обоих электрички стоят, и она, наверное, запуталась, на какую ей надо. Так и стала, не зная, куда кинуться. Ветер ее волосами играет. В руках у нее полиэтиленовый пакет, туго набитый…

— На дачу она, оказывается, ехала. У них в К. — дача, — сообщил Володя, отвлекаясь. — А потому ей надо было на мою электричку. Но я, когда окликнул ее, этого не знал…

— Так это вы начали?.. А говорите, она…

— Она, — убежденно сказал Володя. Но распространяться дальше на эту тему не стал, а продолжил:

— Электричка уже тронулась, но, как я говорил, в моем вагоне двери можно было открывать-закрывать по собственному желанию, а не по прихоти машиниста. Потому я принял от девушки пакет (довольно-таки тяжелый), поставил его в тамбур и едва успел поймать рукой неудачно вспрыгнувшую на ступеньку обладательницу пакета. Она чуть не сорвалась, я в последний момент ухватил ее за воротник рубашки. Грубо говоря, «за шкирку». К сожалению…

— Почему — к сожалению?.. Надо было не поймать?..

— Не язвите. «К сожалению» потому, что прекрасных женщин так по-дурацки не ловят. Я об этом сразу же подумал и едва от смущения не выпустил свою добычу обратно, за борт…

— Ну вот, — сказала она, спасенная и изрядно растрепанная. Застегиваясь и приводя себя в порядок. — Сколько ощущений!.. сколько утрат!.. — я думала раньше, только в городской транспорт нужно садиться с приключениями…

— Добро пожаловать в наш гостеприимный поезд, — приветствовал я ее.

— Спасибо за гостеприимство… Однако, куда направляется этот гостеприимный поезд?.. Я в К. попаду?..

Когда я сознался, что понятия не имею, куда мы едем, она странно посмотрела на меня. Как и следовало ожидать. Но почему-то не рассердилась.

— А если это не моя электричка?.. За что ж я тогда страдала?.. Вам не будет стыдно?..

— Мне уже стыдно…

— Верю. Но почему вы все-таки решили, что мне нужно сюда?..

— Гм, — смущенно ответил я, — мне так показалось…

Она опять странно посмотрела на меня и ушла в другой вагон — посмотреть, очевидно, расписание.

…Несколько остановок прошло, а девушка все не возвращалась. «Верно, узнала, что едет туда, куда надо, да и осталась там, в вагоне.