одобрительный гул зала рухнул возле стола. Однако он тут же вскочил на ноги.

– Что ты хочешь в обмен на большое желание, Светоносная?

Танита ничего не ответила. Мысленно она уже размазала надоедливого типа по полу. Но что-то удерживало ее от реализации столь привлекательного замысла.

– Ты не ответила мне, Светоносная! – настаивал он. – Я не так уж беден, как выгляжу на первый взгляд.

Танита по-прежнему молчала, и он, наклонившись, прошептал:

– Я могу отдать тебе Кроткую.

Индира! Опять эта дура Индира! Ладно, займется ею комиссия, и она получит за все сполна. Танита презрительно улыбнулась и, наконец, соизволила ответить:

– Ты лжешь, человек. Такое не под силу никому.

Однако человечек не смутился.

– Это легко проверить, – возразил он, и Танита с удивлением заметила в смиренном тоне его голоса металлические нотки. – Я знаю, где Кроткая сейчас. И она не ждет нападения.

Проверить?! В самом деле: почему бы ей слегка не размяться?..

– Сколько я тебе должна, Джерри, – Танита встала из-за стола. Бармен недовольно поморщился. Из-за этого придурка Алекс уходит в разгар вечера, не выпив и половины своей обычной нормы.

– Я могу сам вышвырнуть этого клоуна, если ты не хочешь пачкать об него руки, – с готовностью предложил он.

– Не стоит, Джерри, – остановила его Танита. – Мы сейчас выйдем прогуляться. А потом, наверное, вернемся. Просто я не люблю долгов.

– Как скажешь, Алекс, – кивнул бармен, всем своим видом показывая, что он бы и рад иначе, но такова воля клиента. – С тебя – трешка.

Три монеты, звеня покатились по гладко отполированной стойке. Бармен ловко накрыл их своей могучей ладонью.

– А если там что не так, – он указал на дверь, – то свистни, и я буду рядом. Да и парни (он ткнул широкой лапищей в сторону зала) не прочь поразмяться.

Танита благодарно кивнула и вышла, толкая пред собой чужака.

– Вот видишь, чучело, – прошипела она ему в спину, – в отличие от тебя, они – настоящие люди: просты и не мудрствуют лукаво. И главное: им ничего не нужно от нас. Все, что им требуется в жизни, они берут сами.

Проговорив это, Танита несколько замедлила шаг, удивляясь себе самой. Разве не она всегда считала завсегдатаев «Радостей жизни» последними человечьими отбросами? Неужели на нее так действует общение с этой размалеванной дрянью? Или она просто до сих пор не давала себе труда присмотреться к тем, среди которых проводила свободные вечера?.. Что-то ты путаешься в понятиях сестрица…

– Не говори так, Светоносная, – в голосе чужака вновь зазвучали плаксивые нотки. – Братство наше не заслужило такого упрека. Мы преданно служим Тьме…

Танита остановила его и одним рывком развернула лицом к себе. И ощутила острый приступ отвращения: на нее пялились полные подхалимского обожания глаза.

– Ваше Братство вообще не заслужило ничего, даже упоминания, – борясь с тошнотой, проговорила она. – А особенно ты, возомнивший себя всем Братством.

Странный человечек выдержал ее гневный взгляд, не мигая.

– Если Светоносная поспешит, – его голос неожиданно обрел твердость, – мы успеем застать Кроткую врасплох.

Возможно в гордыне своей он хотел добавить еще несколько столь же дерзких слов, но не успел. Крепкий толчок отшвырнул его в сторону. При этом он основательно приложился к стене ближайшего дома, но тут же, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги и рысцой помчался вперед. Танита широкими шагами последовала за ним.

Дважды повернув направо, они вошли в узкий тупичок. И тут ряженый остановился.

– Здесь, – самодовольно произнес он и приглашающе взмахнул рукой.

Танита зло рассмеялась в ответ. Сюда она могла прийти и сама. Любому идиоту известно, что проще всего Кроткую найти в Храме Девы-Хранительницы. Другой вопрос: как туда попасть? Ибо для таких, как Танита, Храм, равно, как и дом Кроткой, был неприступной крепостью.

Это был очень старый Храм, построенный всего три века спустя после прихода в человечий мир первого посланника Вечного Врага и удивительным образом сохранил свой первоначальный облик. Его не украшали ажурные каменные кружева, характерные для более поздних построек, а внутри, не теснились украшения, слепящие глаз золотым и серебряным блеском. Никогда не подвергавшийся ни разрушениям, ни перестройкам, Храм остался таким, каким его возвели в те дни, когда преследуемая церковь смогла выйти из подполья.

Танита слегка улыбнулась. Ловко она сработала: до такой степени запугала властителя крупнейшей в те времена империи, что тот с глазами широкими и круглыми от страха, словно блюдца бросился в объятия последователей до тех пор гонимой и тогда еще новой веры. Сама же Танита получила от начальства крепкий нагоняй за самодеятельность, но осталась при убеждении, что поступила правильно. Потребовалось еще несколько веков, чтобы любому стало очевидно то, что Танита предполагала изначально: пригретая мирской человечьей властью, церковь, позабыв мечтания о скором конце всего земного, начала организовывать себя по ее образу и подобию. Но пришлось еще немало потрудиться, прежде чем набиравшая силу и власть организация превратилось в то, что теперь именуется Официальная Церковь.

Еще не так давно это строение носило имя Храм Благословения Божьего. На вкус Таниты несколько слащаво, но вполне типично для названий, какими одаривала свои присутственные места Официальная Церковь. Прихожан здесь было совсем немного, поскольку в этом районе города Официальная Церковь пользовалась минимальным признанием. Здешние человеки предпочитали или вступать в разного рода секты, или же, отложив в сторону всякие размышления о вечном, заниматься насущными проблемами. Последнее, по мнению Таниты, было наиболее разумным выбором.

Когда умер, служивший здесь священник, Храм и вовсе пришел в запустение. Никто не хотел служить в приходе, не приносящем священнику ничего кроме больших проблем, неизменно возникающих в общении со здешней немногочисленной, но весьма своенравной паствой. («Все корысть человеческая», – отметила для себя Танита). Службы прекратились. И местное церковное начальство предалось размышлениям, что делать с пустующим зданием. В итоге Храм выставили на продажу. С условием, что покупатель обязуется не размещать в приобретаемом здании каких-либо увеселительных заведений. Это, конечно, резко сократило число возможных претендентов на покупку и вынудило пойти на длительные и утомительные переговоры с оставшимися. Разрешилось все дело несколько неожиданным образом. Из провинции приехала некая Джоанна Прендергаст, позднее ставшая известной как Джоанна Баптиста, незамужняя состоятельная женщина, которая и приобрела пустующий Храм, сама же начала проповедовать в нем, дав ему новое имя Девы-Спасительницы.

Первоначально руководство Официальной Церкви (в отличие от Таниты) не слишком обеспокоилось появлением новой проповедницы. Было, конечно, досадно, что как бы своими руками помогли созданию новой секты, но, в конце концов, за строение удалось получить неплохую цену, а проповеди… ну что ж, немного напроповедуешь в