Гардероб Вали в целом походил на склад карнавальных костюмов. Среди них иногда встречались почти неуместные здесь обычные вещи, типа джинсов или черного кардигана. И если из ее шкафа выхватить случайную пару вещей и, не думая, соединить их вместе – впечатление на окружающих можно было произвести сильное.

Сегодня финальный вид Вали походил на наряд бездомного хиппи, случайно нашедшего на тротуаре толстую пачку швейцарских франков, то есть вкус появиться еще не успел, и с любимыми странными шароварами расстаться не было сил, но купить кросс-боди из новой коллекции Chanel всё же удалось. И всё это было надето на весьма милое худенькое создание с детскими чертами лица. Возможно, лишь сумка от изысканного модного дома, опоясывающая цепочкой потомка «детей цветов», оставляла надежду, что это приличный человек, но лучше ей еще надеть тёмные очки. И вот наконец-то Валя открыла дверь в швейцарский город Женеву, на улицах которого цвела весна.

По крыльцу Les Berges буквально ходят трамваи. Они забирают студентов, чтобы отвезти в старый город по мосту через реку. На остановках собираются необычные компании: офисные служащие в недорогих костюмах, страшно несочетающихся с прошлогодними кроссовками, белокурая швейцарка, одной рукой придерживающая велосипед, другой – стряхивающая пепел сигареты, абсолютно сонный арабский юноша, решивший сегодня не умываться, но всё же застегнувший на запястье бриллиантовый Hublot – конечно же, житель Les Berges, и сумасшедшая женщина, разговаривающая сама с собой, – ее от греха подальше сторонятся все. С ними же – абсолютно идеальная нимфа на неприлично высоких для Швейцарии каблуках, мимо нее медленно курсирует шикарный суперкар, а с зелёных холмов за всеми внимательно наблюдают черные вороватые глаза цыган, которые живут на берегу Роны большой семьей и устрашающе гремят украденной тележкой из продуктового магазина Migros.

Ну, и конечно, нельзя забыть швейцарскую бабушку, сканирующую всех со своего балкона. Она не выпускает телефон из рук и готова срочно позвонить в полицию. Причиной для доноса могут стать вовсе не цыгане. С гораздо большим желанием она поведает полицейскому о студенте, неровно припарковавшемся напротив общежития Les Berges, которое считает адским местом в женевской идиллии и люто ненавидит всей душой.

Но, несмотря ни на что, этот город всегда наполнен свежестью. Наверное, из-за этого здесь частенько встретишь кого-нибудь с сигаретой со швейцарским табаком, потягивающего вино в разгар рабочего дня. Однозначно благополучием и красивым видом приятнее наслаждаться с дымящейся сигаретой Philip Morris между пальцев и бокалом белого из местных виноградников. Верится, что всегда прохладный лечебный воздух компенсирует все грешки.

За средней высоты зданиями с блестящими вывесками: Cartier, Chopard, Patek Philippe – со всех сторон видны Альпы. Город похож на чашу, наполненную женевским озером Леман. Оно напоминает гигантскую лагуну, в которую впадает по-горному быстрая Рона.

На водной глади озера качаются белые силуэты: это изящные парусники и гордые лебеди. Высоко в небо бьёт невероятных размеров столб воды – фонтан Jet d’Eau[3], способный своим напором оторвать руку.

Женевские лебеди, кстати, очень наглые. Если они учуют у прохожего еду, могут бежать с требованиями за ним до самой Франции.

Старый город Женевы – крошечный, его обойдешь за полчаса по кругу, но в нем уместились и штаб-квартиры знаменитых ювелирных домов, и страшные мировые секреты в сейфах многочисленных банков; а недалеко от центра расположился «городок, из которого все мужчины будто ушли на войну» – как писала одна популярная писательница из Москвы. Это виллы первых, пробных, жён, отправленных подальше.

Про Швейцарию говорят: здесь природу уважают больше, чем президента, педантично соблюдают законы, хранят невыдуманную демократию и испытывают здоровое чувство национальной гордости, считая иностранцев варварами, которые уничтожат их рай. И швейцарцев можно понять! При этом Женева – самый интернациональный город страны. До той степени, что где-нибудь в Берне или Лугано местные занудно скажут: «Женева уже не та, не называйте отныне этот город швейцарским!» Роковой ошибкой стало вступление Швейцарии в Шенген, ведь в Швейцарии всё было так благополучно, никто не закрывал ни дома, ни машины, ну просто ах какой лакомый кусочек для араба-нелегала из портового французского города Марселя и его друзей! И вот «французские чудеса» постколониальной жизни в виде беженцев, торговцев наркотиками, проституток, воров и насильников стали проникать через границу между Францией и Швейцарией, которая находится прямо посередине аэропорта Женевы.

Хотя к чему самолёты – эмигрировать можно пешком, пройдя между живописных холмов. Конечно, полиция ловит едва прибывших резидентов, но на следующий день, как новая волна из океана, в город приходят другие. При этом, словно противоречивая женщина с синдромом жертвы, Женева стремится приютить как можно больше беженцев, следуя политике ООН и Красного Креста. И как вишенка на торте – частные университеты, набитые чужеродными студентами, с наглым понтом расхаживающими по улицам, испытывают у женевцев последнюю каплю терпения, и даже свежий воздух уже не в силах утешить их.

Сегодня тратить время на трамвай было чревато еще большим опозданием, Валя взяла такси.

Университет находится на окраине города, в районе Bellevue, что переводится как «Красивый вид». Стоимость такси могла показаться немыслимо высокой не только для провинциального российского города, но даже для Москвы (там за эти деньги хотя бы можно было вызвать «майбах» с услужливым водителем, а не терпеть вредного швейцарца на старом «рено»). Хотя в Женеве могло и повезти – вдруг за тобой подкатит новенькая «тесла»? Но повлиять на тип транспорта могли только швейцарские небеса.

Сразу после скрытых за гигантскими заборами загородных вилл и турецкого ларька с круглосуточным кебабом открывал свои стеклянные двери университет. На его долю тоже нашёлся симпатичный зелёный холм, где возвышался каскад корпусов, окружённых лесом. Сердце универа – кафетерий с уличными столиками и гигантское ветвистое дерево, будто сошедшее с экрана из фильма «Сонная Лощина». Дерево – первая любимая модель всех студентов с курса фотографии.

Такси Вали прибыло к университетскому входу. «Ну что ж, с богом», – благословила сама себя Валя, посмотрев на уже припаркованный красный «хаммер».

Глава вторая. Они подожгли Фрэнсиса

– Какой же он мудак. Что у тебя за зачёт, Мусти?

– «C» с минусом, выведенная его ядовитой желчью.

Валя сидела за уличным столиком университетского кафе. Рядом негодовал из-за оценки маркетолога Мустафа – толстый юноша из Сирии и, прикрыв темными очками всегда довольное жизнью лицо, откинулся на спинку стула Алекс – красавчик из Нью-Йорка. Кажется, он загорал.

Валя, насупившись, рассматривала свой тест с жирной буквой D в финале страницы. «Да чтоб ты рухнул с Альп на своем “хаммере”…» Молчаливая злость