этого зверя во плоти человека. Его седые волосы и борода полностью пропитались кровью, лицо было в кровавых потеках, одежда так же покрылась алой краской. Тот, кого я видел больше походил на демона, поднявшегося из глубин самой преисподней, а не на человеческого воина, жестокого и сильного. Его стиль и манера боя походили на жуткий танец смерти и страдания. Он двигался так быстро и причудливо, что к слову не сочеталось с его огромными размерами. Я повидал много жестоких, сильных и отчаянных воинов, но Олдридж… Это было что-то из ряда вон. Он прорубал путь сквозь толпы врагов, парируя каждый направленный в его сторону удар и в то же время нанося в ответ смертельные увечья, не был ни разу ранен сам. Я был почти уверен, что Алистер не человек вовсе, и был готов поверить во все легенды, которые ходили меж простых людей об этом пирате. Вслед за своим капитаном к бою присоединились остальные бойцы Мастодонта, которые сражались так же отважно и смело, не уступая своему предводителю ни в жестокости, ни в мастерстве. Таким образом, спустя довольно короткий промежуток времени испанцы бросили свое оружие и принялись убегать к своим лодкам. Улицы городка были залиты кровью и обильно усыпаны частями отрубленных конечностей, но бой был выигран. Нассау так и остался оплотом свободы. Остров и город очень быстро оправились от ран, нанесенных жестоким боем, и вскоре здесь снова воцарились веселье и разврат. После этих событий я имел удовольствие познакомиться с Алистером Олдриджем и убедился в том, что это был всего лишь человек, а не демон во плоти. В тот ужасный день я видимо был слишком разгорячен в бою, и воображение сыграло со мной злую шутку. Точнее не воображение, а скорее мое восприятие. Я не был солдатом или пиратом каждую неделю участвующим в кровавых боях; и простое мастерство, и талант я мог определить как нечто сверхчеловеческое или даже демоническое. После нескольких пирушек в компании Алистера у костра на пляже я был полностью уверен в том, что Мастодонт всего лишь человек. Жестокий, суровый и талантливый, но человек.

И вот сидя за длинным деревянным столом, во главе которого сидел тот самый Олдридж, я, повесив голову, вспоминал день нападения; вспоминал, как горит мой флот, как по счастливому стечению обстоятельств один из кораблей остался цел и от которого теперь остались только ошметки. С этого момента у меня не было ничего кроме маленькой хижины недалеко от трактира. Хмельная пелена застила свет от горящих свечей, и я под неугомонно льющуюся антимонию сидел в полудреме за столом, не прислушиваясь к разговорам. Но, не смотря на мое полусонное состояние слух, все-таки уловил одну историю, которую так выразительно насколько это возможно, рассказывал Олдридж. Точнее даже не историю, а легенду живущую, по словам пирата, среди моряков с незапамятных времен. И сейчас я попытаюсь как можно точнее пересказать эту историю. Хотя это не составит особого труда, ибо сей рассказ врезался мне в память настолько сильно, что помню все подробности до мельчайших деталей.

2

Олдридж как обычно сидел во главе стола на большом, деревянном с подлокотниками резном стуле. Под массивным телом пирата крепкий стул поскрипывал и потрескивал изо всех сил стараясь удержать на себе этого огромного человека. Алистер всегда отличался умением экспрессивно рассказывать истории. Слушать его было одним удовольствием. Грубый баритон в купе с суровой, в какой-то степени даже отталкивающей внешностью, помогали погрузиться в омут его мрачных рассказов с головой. Манера повествования буквально заставляла тебя жить в этих готических байках. Реальность почти уходила, оставался только грубый голос и всегда захватывающий сюжет. Когда Алистер начинал рассказывать очередную басню, легенду или историю из жизни пиратов, весь трактир затихал и внимал словам, льющимся из уст старого Мастодонта.

–Давным-давно, еще с незапамятных времен, среди моряков ходила одна ужасающая душу легенда о трех сестрах. – Олдридж, поскрипев немного стулом, уселся поудобнее. – Три сестры, которые появлялись во времена великих потопов по всему миру. Каждый раз, когда острова скрывались под водой, когда на побережья больших материков обрушивалась свирепая ярость безудержных цунами, выжившие рассказывали, что видели собственными глазами женщину неземной красоты, идущую по вершине волны. Все как один твердили, будто она управляла водной стихией, и по ее велению разрушающая сила воды ополчалась на города и деревни, унося множество невинных душ прямиком в тартарары. Их, конечно же, признавали безумцами, все списывали на галлюцинации и затуманенный рассудок на почве пережитого бедствия. Много таких очевидцев попадало прямиком в дома для душевно больных. Люди самых разных вероисповеданий списывали эти ужасные потопы на упавшую ярость разгневанных богов и пытались всячески ублажить последних самыми разными способами от кровавых жертвоприношений до банальных молитв. Остальные же, более скептичные группы людей не видели в этом ничего сверхъестественного или мистического и твердили что это лишь проделки природы, а все остальное только банальные завиральные теории, не имеющие в своем фундаменте фактов. Но всякий раз после очередного катаклизма выжившие очевидцы описывали одну и ту же женщину в бледно голубом, почти белом платье до пола с длинным шлейфом. Она обладала безупречной внешностью, очень приятными и нежными чертами лица, с длинными до пояса, светло-русыми волосами, которые небрежно падали на плечи густыми локонами. Ее видели то на гребне волны, она подобно некой сверхъестественной всаднице управляла могучей водной стихией, то гуляющей по улицам и распевающей странные и мрачные песни накануне бедствия. Но вся правда заключалась в том, что она была не одна. Древняя легенда рассказывает о трех сестрах, отцом которых был сам Акгран, один из древнейших демонов обитающий в глубинах самой преисподней. И каждые сто лет, из темных уголков Ада, на Землю поднимались три девушки, которые были наделены огромной потусторонней силой, способной отнять и унести в глубины тьмы тысячи человеческих жизней. Все души тех людей, которые были погублены беспощадными сестрами, отправлялись прямиком в Ад, где их поглощал могучий Акгран. Первая самая сильная из трех с длинными светло-русыми волосами в бледно голубом платье, ее то и видели на местах бедствий. Эту легенду я услышал от одного старика, живущего на Юкатане, который любезно согласился мне помочь со сбытом сахара. По его словам, он сам лично видел ту девушку, слышал ее мрачные песнопения накануне страшного цунами, разрушившего побережье Юкатана. Но самое странное в этой легенде было то, что она рассказывает непременно о трех женщинах, двух из которых никто и никогда не видел. Всегда и везде появлялась