– Онце, – повторил Энди.

– Солнце? Хочешь увидеть солнце? Хочешь, чтобы я отвез тебя на улицу?

Энди улыбнулся, широко открыв рот.

Дарио встал и подвез коляску к окну. В безоблачном небе сияло солнце.

– Ну и жара сегодня, – сказал Дарио.

Он наклонился и снял шапочку с Энди.

– Знаешь, что мы сделаем? – спросил Дарио.

Он развернул коляску и покатил ее по коридору.

Они вышли во двор после того, как прозвенел звонок. Ребята заходили в школу. Кто-то спешил, кто-то наоборот, потому что в такие дни мало кого волнует опоздание. Никто и ничто не может испортить такой прекрасный день.

Какая-то девушка задела коляску, пробегая мимо.

– Эй, осторожнее, – вскрикнул Дарио.

– Извини, – сказала она, посмотрела на Дарио, затем увидела Энди, улыбнулась ему и побежала дальше.

Энди издал булькающий звук.

– Видел? Ты ей понравился, – сказал Дарио. – Почему ты не подцепил ее?

Энди улыбался. Он словно спрашивал: «Откуда мне знать?»

– Теперь поздно, момент упущен.

«Терпение, Дарио».

Дарио даже не отдал себе отчета в том, что начал понимать Энди.

– Не упусти следующую.

Они остались во дворе и погрузились в это небесно-голубое марево, как в море.

Но все кончилось быстро, даже слишком быстро. Через несколько минут во двор неожиданно, как военный бомбардировщик, влетела Элиза. Она не улыбалась.

– Ты сошел с ума? Что ты делаешь?

– Успокойся, мы просто решили прогуляться.

– Я же сказала, что Энди нельзя гулять. Ему нельзя переохлаждаться!

– Но на улице тридцать градусов!

– Тридцать градусов. Что ты знаешь о тридцати градусах для таких, как Энди?

– Не преувеличивай. Он вспотел. Даже он бы мог сказать тебе об этом.

Элиза скривила губы.

– Нет, не мог. Именно поэтому я и нужна ему.

Она взяла коляску за ручки.

– Отойди, я повезу его.

Дарио вцепился в ручки.

– Я же сказала, отпусти! Что ты вообще понимаешь? Это не меня здесь зовут уродом.

Дарио посмотрел на нее, сощурив глаза, и резко толкнул коляску.

Энди дернулся, его голова запрокинулась назад. Элиза уставилась на Дарио с открытым ртом. Казалось, ее глаза вот-вот вылезут из орбит.

– Что случилось? – спросил Дарио. – Я хотя бы расшевелил его. С вами этот полудурок умер бы от скуки.

– Ты еще пожалеешь, – прошипела Элиза. Она развернула коляску и начала поднимать Энди по лестнице.

Дарио и бровью не повел. Он смотрел на солнце, на небо, на деревья, которые пытались дотянуться до него ветвями.

– Да пошла ты, – бросил он и остался сидеть на том же месте.

– Ты назвал его дураком? – переспросила Дельфрати. – Ты назвал дураком мальчика-инвалида?

– Полудурком, – ответил Дарио. – Это ведь то же самое, что «полуумник», разве я не прав?

Дельфрати скривила рот.

– На твоем месте я бы так не шутила. Ты оскорбил мальчика на инвалидной коляске. Ты оскорбил человека, находящегося в сложном положении.

– И что? Разве вы не называете меня каждый день уродом?

Дельфрати сделала вид, что не услышала его вопрос.

– Он ведь мог упасть с коляски. Ты об этом подумал?

На самом деле Дарио подумал об этом. Разумеется, он об этом подумал. И это единственное, что ему не нравилось в этой ситуации. Все остальное – солнце, двор, красное лицо Элизы – было приятным. Но это – нет.

Дарио взглянул на Энди, который сидел в коляске рядом с ним. Казалось, их разделяли тысячи километров. Энди вертел головой и посматривал в сторону окна. Он пытался увидеть эту огромную прекрасную штуку желтого цвета. Возможно, в тот момент Энди был там, где ему нравилось, подальше от всего этого. Возможно, этот дурак вовсе и не был дураком.

– Ну и? – прошипела Дельфрати.

– Вы правы, – ответил Дарио.

«Солнце. Мир. Гармония. Свобода. Вот что ему надо», – подумал Дарио.

– Извините.

Дельфрати молча уставилась на Дарио. А Элиза и глазом не моргнула.

– Хорошо, – сказала Дельфрати. – Я сделаю вид, что ничего не произошло.

«Молодец, – подумал Дарио, – типичный ответ того, у кого кишка тонка».

– Ты впервые помогаешь человеку на инвалидной коляске, поэтому сделаем вид, что твое волонтерство начинается сегодня.

Дарио поморщился. Какого черта, ведь прошла уже неделя! Но он решил промолчать.

– Поэтому, если Элиза не против… – Дельфрати бросила взгляд на Элизу и подняла голову. – Ты продолжишь помогать ей, как и раньше.

Элиза молчала, хотя ей было что сказать. Но ее мнение не интересовало ни Дарио, ни Дельфрати.

– Конечно, – ответила Элиза. – Без проблем. Прошу прощения, но нам пора.

– Аккуратнее, – прошипела она, когда они выходили из комнаты.

Они дошли до лестницы. Элиза остановилась, Дарио развернул коляску и начал спускать ее по ступенькам.

Он уже многому научился. К тому же в его руках была такая сила, о которой Элизе с ее пальцами-сардельками приходилось лишь мечтать. Только представьте, каким сильным нужно быть, чтобы управлять коляской, не говоря уже о том, чтобы спускать ее с лестницы. О некоторых вещах человек задумывается лишь тогда, когда сталкивается с ними.

Дарио никогда не любил преодолевать трудности. Он был настоящим мастером по избеганию трудностей. А еще он умел откладывать дела на потом, что было другим способом избежать их, успокоив при этом совесть.

Но по каким-то причинам с Энди все было иначе. Дарио был не против того, чтобы позаботиться о нем. Возможно, потому, что с этим парнем было приятно иметь дело, в отличие от остальных – Элизы, Дельфрати, директора, всего мира.

Элиза же стала еще более невыносимой. Теперь она улыбалась даже больше прежнего, но хуже всего было то, как она обращалась с Энди.

«Мой Энди», «давай наденем ботиночки», «не ударься ручкой». Иногда она даже говорила о нем в третьем лице: «Мой Энди не замерз? Он не хочет надеть свитер? Конечно, хочет, я знаю, пусть он и не говорит мне об этом». Еще чуть-чуть, и Дарио бы стошнило.

– Почему ты так делаешь? – спросил Дарио.

– Как?

– Он ведь не дурак. Почему ты не говоришь с ним как с нормальным человеком?

– Потому что Энди ненормальный.