— Девчонки, все пропало! — рухнула я на стул в классе.

— Интернет подорожал? — оторвалась Точка от ноута.

— Там пошел дождь, а я в белых брюках! — замерла Настя с помадой в руке.

— У тебя плохой гороскоп? — расширила глаза Варя, аккуратно откладывая в сторону иголку с нанизанным на нее бисером.

— Я даже знаю, почему он плохой, — ухмыльнулась Волоточина. — Анна Петровна очень интересовалась на первом уроке, куда ты пропала.

— Да ну ее, — отмахнулась я. — Информатику все равно отменили, а литературу я еще не готовила.

— А мы «Грозу» по ролям читали, — улыбнулась Варя. — Я была Катериной.

Женька снова уткнулась в ноут, Настя принялась мазать губы помадой, а Варя вздохнула и вопросительно глянула на меня:

— Ну, так что у тебя пропало?

— Я познакомилась с парнем. Ну, точнее, это он со мной познакомился.

— Да ну! — ахнула Настя.

— Ну да! — закивала я. — И он пригласил меня на свидание.

— И ты пойдешь? — округлила глаза Козарева.

— А Ахмед? — нахмурилась Варя.

— Ха, может, он маньяк какой-нибудь! — тут же напряглась Женя.

— Ой, Точка, вечно тебе всякие недоразумения мерещатся. Эх, хоть бы на самого маленького маньяка одним глазочком взглянуть…

Девчонки засмеялись, а Женька побагровела и демонстративно отвернулась.

— Я, кстати, предлагала пообщаться с твоим маньяком. Ты ж громче всех развыступалась, что не надо этого делать. А этого я «погуглила», как ты учила. В общем, звать мальчика Матвей Ветров.

Точка тут же набрала что-то в поисковике.

— Он лучший форвард по итогам прошлого года, — продолжала я. — Молодой и очень перспективный. Все журналисты пищат от восторга и говорят, что у парня великое будущее, сравнивают с Борисом Михайловым и чуть ли не предсказывают затмение самого!

— То есть затмение? — не поняла Козарева. — Лунное?

— Короче, все как один считают, что он круче Бориса Михайлова.

— А кто это? — в один голос испуганно спросили Настя и Варя.

— Да вы что! — возмутилась я. — Он играл в сборной СССР, в ЦСКА. Реально великий игрок и нападающий.

— Для шестнадцати лет не самые худшие достижения, — задумчиво протянула Женя.

— Какой хорошенький! — всплеснула руками Варя, рассматривая его фотографии.

— Покажите мне! — тут же отобрала ноут у подруг Настя. — А что… Ничего… Я б с таким в кино сходила.

— Ну-ну, — осуждающе глянула на нее Женька.

— А как же Ахмед? Ты его решила бросить? — прошептала Варя.

— Нет, — дернула я плечом нервно.

— Странно, я всегда считала, что это Настя у нас легкомысленная… — хмыкнула Женя.

— Да что они там зарабатывают, эти ученые? — мечтательно закатила глаза Настя. — Вот хоккеисты — это да… Канада… США… НХЛ… Даже я знаю, что хоккей круче. Ну, только, конечно, если твой Ахмед когда-нибудь Нобелевскую премию не получит. Тогда он будет гораздо крутее.

— Нда, а Настя у нас, оказывается, меркантильная. — Волоточина подперла рукой голову и начала открывать ссылки на статьи о Матвее.

— Жень, ну что ты все бубнишь и бубнишь. Просто… Просто… — Я осеклась, не зная, как сформулировать мысль. — Понимаете, они мне оба нравятся. Ахмед умный и внимательный, а Матвей он такой… такой…

— Перспективный! — припечатала Настя.

— А как же любовь? — надула губки Варя. — Птица, Ахмед же тебя любит.

— Любит… любит… Это ты считаешь, что он меня любит, а мне он о любви никогда ни разу ни слова не сказал. Не любит он меня.

Настя открыла рот, чтобы возразить, но прозвенел звонок. Я быстро кинула на парту учебник и тетрадь. Включила плеер и протянула Варьке капельку наушника. Сегодня мы слушаем сборник Гакта. Надо приучать Варьку к хорошей японской музыке, а то со своим увлечением скоро вообще ничего слушать не будет. Варя прикрыла глаза и потащи-и-и-и-илась. Этот урок литературы обещает быть шикарным.

— А где ты его подцепила? — спросила Женька на большой перемене, кроша круассан в блюдечко. Она всегда так делает, когда нервничает. Сама того не замечая.

— Вчера на скалодроме.

— А тебе он почему понравился? Перспективный потому что? — хмурилась Варя. Кажется, ей мой новый друг пришелся явно не по душе. — А кто он по знаку зодиака? Надо еще карты на него разложить.

— Ой, Варь, расслабься, — отмахнулась я.

— Нет, ну ты пойми, у тебя сейчас очень серьезный выбор, — затянула она важно. — Есть парень, который любит тебя, и есть ты, которая втюрилась в другого парня…

— Я не втюрилась!

— Втюрилась! Ты про него весь день стрекочешь!

— Стоп, ругань! — развела нас по разным углам Женя. — Это ее решение, и Ахмед не имеет никакого права принуждать Птицу поддерживать отношения.

— Да что вы заладили! — вспылила я. — Никто никого не бросил! Никто никого ни к чему не принуждает! Что я, в конце концов, не могу на хоккей сходить? Все равно Ахмед идет на свою научную конференцию, а я что, дома должна сидеть? Он по своим делам, я — по своим, так и хорошо…

— Угу, так и начинают рушиться отношения, — фыркнула Настя.

Варя многозначительно закивала.

— Не давите на нее, — рыкнула Женя. — Все правильно она делает. В наш век у женщины должны быть свои, — сделала она упор, — интересы. Не все должно замыкаться на мужчинах.

— Ты просто ей завидуешь, — ухмыльнулась Варька.

Ох, зря она это…

— Давайте поговорим на другую тему, — радостно перебила я всех. — Настя, как поживает твой Сережа?

Настя глупо захлопала ресничками и, малость опешив, пробормотала:

— Нормально… Только вчера с ним гулять ходили. А это ты к чему?

Вот блондинка!

Я думала весь день, что же мне делать и как с этим жить. А еще меня волновало, как подруги отнесутся к моей «ветрености», как обозвалась Варя. А что я могу поделать? С Ахмедом мне интересно, но мы даже не целовались ни разу. Он всегда держится на расстоянии, максимум, который он может себе позволить, — это потискать меня немного по-дружески и чмокнуть в щеку. Значит, я ему не интересна как девушка? Хотя, если Ахмед захочет меня поцеловать, а я не умею, то что тогда делать? Ох, как трудно быть девушкой. А Матвей… Он такой живой, такой компанейский, такой легкий. И он мне нравится. Ахмед тоже нравится. Но Матвей он такой, а Ахмед другой. Ну вот! Я уже и запуталась.

Всю дорогу из школы мы слушали Варькины радостные разговоры о том, какие стихи ей прислал Поэт в виде эсэмэс. Женька, правда, высказалась, что стихи по телефону — это верх бестактности (я не поняла почему), Настя обрадовалась и даже сказала, что эти чудесные стихи можно переложить на музыку и тогда Сережа сможет ее сыграть в своей группе. Сережа у Насти учится в музыкальном училище, а по вечерам пропадает или на репетициях в своей группе, или готовится к концертам. Совсем как мой Ахмед. Тот тоже вечно или на занятиях, или в библиотеке, или на научных конференциях. Не, я могу ходить с ним, и даже пару раз ходила, но ничего не могу с собой поделать — там так невыносимо скучно, что я постоянно зеваю и хочу спать. Да и все эти умные разговоры на непонятные мне темы… С Ахмедом лучше встречаться отдельно от науки.