— Нет, у меня с чувством самосохранения все в порядке, поэтому юные самоубийцы — это не ко мне.

— Думаешь, у меня самосохранение работает?

— А то! Если б у тебя его не было, ты б полезла на стенд без страховки, навернулась с верха и обязательно бы сломала шею.

— Да ты оракул.

— Я реалист.

— Какие слова мы знаем.

— Ты мне нравишься, Ярослава. Предлагаю обменяться телефонами.

— Угу, может, тебе еще дать мой имейл, страничку вконтакте и ссылку на сайт?

— Вот любишь ты все усложнять. Нет, не умоляй меня, я не возьму все это. Обойдемся просто номером твоего телефона.

— Прикольно. Я тебе сейчас дам номер своего телефона, а вдруг ты какой-нибудь маньяк окажешься?

— И обязательно стану названивать тебе среди ночи и дышать в трубку. Не ломайся. Я не люблю долго уговаривать.

— А ты наглый.

— Я настойчивый, — скромно повел он плечом, и мы опять рассмеялись.

Я продиктовала Матвею номер. Он при мне записал его в телефон, тут же мне позвонил и сбросил вызов.

— Смотри-ка, не обманула, — удивился.

— А должна была? — кокетливо приподняла я бровь.

— От рыжей девушки с кошачьими глазами можно ожидать любой подставы.

— Типа комплимент мне сделал? — хохотнула я.

— Типа нельзя?

— А ты типа не типкай.

— А ты типкай да не типкай типа, — передразнил меня Матвей высоким противным голосочком. — Кстати, это мой номер. И не говори, что я тебе ни разу не звонил.

Я закатила глаза, кое-как сдерживая хохот.

— Пойдешь со мной на хоккей?

— Когда?

— В субботу. У нас отборочные матчи начались.

— Вечером?

— Я бы сказал, все-таки днем.

— Днем не могу, у меня занятия с собакой, а вечером тренировка в школе.

— Слушай, ну я же лучше собаки.

— Ой, не факт.

— Вот и проверим. Короче, в субботу ничего не планируй. Ты идешь на хоккей.

— Погоди, что я там делать буду? Там же одни мужики!

— А говорила, что футбол любишь…

— И какая тут связь?

— У тебя есть два дня, чтобы подумать, какая тут связь. Все, дорогая, труба зовет, я ушел.

Матвей стремительно поднялся, кинул на стол пятьсот рублей, поцеловал меня в щеку и унесся. Я ошалело смотрела ему вслед, не понимая, как реагировать. Хм… Прикольный чувак.

По улице я шла с глупой улыбкой от уха до уха. Кажется, она озаряла мне путь не хуже какого-нибудь фонаря. Даже прохожие улыбались в ответ, а какой-то дядька так и сказал, что, мол, такой красавице, как мне, всегда надо ходить с такой улыбой на пол-лица.

Дома я подхватила Лорда и Ферри, и мы пошли месить грязь под радостные тявканья пекинеса и прыжки кери-блютерьера. Из головы никак не шел Матвей. Надо будет его «погуглить», как говорит Женька, моя лучшая подружка. Интересно, с парнями я на «ты», совершенно не парюсь от их наличия или отсутствия вокруг себя. А тут вот… Знаете, тут вот коленки как-то волшебным образом трясутся. Матвей очень симпатичный. У него светло-русые вихрастые волосы и удивительные глаза. Он какой-то весь позитивный. Все время улыбался, шутил, смеялся. Вроде бы мы с ним кофе пили всего минут двадцать, а я уже чувствую, что он мой. Такое бывает. Видишь человека в первый раз, а он тебе уже как будто родной брат. Варька, это моя вторая лучшая подружка, говорит, что это все от переселения душ зависит. Вот якобы ты в прошлой жизни с этим человеком дружил, а в этой жизни просто его нашел. Бред, конечно. Но что-то в этом однозначно есть.

— Привет! Замерзла?

Ахмед чмокнул меня в щечку. Мартин с ходу налетел на Феррика, напугав щенка. Лорд огрызнулся на противного подвижного добермана и снова принялся медитировать около лужи. Лужи — это личный фетиш Лорда. Да-да, если верить теории Варьки о переселении душ, то в прошлой жизни мой пекинес обязан был быть бегемотом, потому что обожает лежать в грязи на брюшке.

— Зря ты не пошел со мной, — протянула я ему жвачку. — Сегодня было клево. Я по самой сложной трассе дошла почти до самого верха. Чуть-чуть не хватило, сорвалась.

— Боже! Ты не ударилась? Высоко? — округлил он глаза, закидывая подушечки в рот.

— Не-е-е-е, — засмеялась я. — Я ж на страховке. До двенадцати метров всего метра полтора не дотянула. Плечом только сильно ударилась. Надо будет помазать мазью от ушибов. А инструктор такой типа: «Тебя где, Ярослава, так учили лазить? Техника хромает, ноги ставишь неверно, но идешь хорошо». А там, оказывается, надо правильно вставать на кончики пальцев и опираться, ну еще с центром тяжести играть…

— Хорошо, что я с тобой не пошел, — смутился Ахмед. — Я бы там точно мог лазить только по детской стене. Или в кафе бы посидел.

Нет, Ахмед, очень плохо, что ты не пошел. Там твою девушку на хоккей пригласили.

— Слушай, а ты что в субботу делаешь? — жалобно посмотрела я ему в глаза. Идея, конечно, так себе, но стоит попробовать. В конце концов, я же предупреждала Матвея, что у меня парень есть.

— Суббота… Суббота… — Ахмед, прищурившись, посмотрел на луну, и я снова захихикала.

— Лунные циклы, что ли, высчитываешь?

— Нет, — отмахнулся он. — В субботу у меня конференция. Я должен пойти от нашей группы.

— А может, не пойдешь? — подергала я его за рукав, состроив жалобную рожицу.

— Я выступаю, — улыбнулся Ахмед. — Хочешь, пойдем со мной.

— Подумаю, — насупилась я.

Что делать? С Матвеем будет однозначно интереснее, но он мне никто, а с Ахмедом жутко скучно, но он мой парень.

— Яра, не делай такое лицо. Тебе не идет, — захохотал он.

— Обхохочешься, — проворчала я, отворачиваясь.

Ахмед обхватил меня за плечи и прижал к себе, дотрагиваясь щекой до моей щеки.

— Я же знаю, что тебе не нравятся мои конференции и семинары, так что можешь не думать.

— Там очень скучно, и я ничего не понимаю. Но если ты хочешь, чтобы я тебя поддержала…

— Лучше сходим после твоей тренировки в кафе.

— Да, но она полдевятого заканчивается.

— Не проблема. Или боишься, что мама не отпустит? — пихнул он меня в бок локтем и снова засмеялся.

Я обиженно засопела, а потом захихикала — уж больно Ахмед заразительно смеется. Вот только… А что? Днем на хоккей с Матвеем, потом на тренировку, а вечером в кафе с Ахмедом. Ай да Ярик, ай да гений!