— Я задумалась.

— Никогда не знал, что ты такая любительница природы.Сегодня ты просто не отрываешь глаз от неба, — сказал он.

— Оно очень красиво.

— Я вот о чем подумал, — медленно продолжалсупруг. — Не позвонить ли сегодня Халлу? Договориться, что мы приедем — нанедельку, не больше! — к ним в Голубые горы. Чем не идея?..

— Голубые горы! — Она схватилась одной рукой закрай балдахина и резко повернулась к нему.

— Я ведь только предлагаю.

— И когда ты думаешь ехать? — нервно спросила она.

— Да можно отправиться хоть завтра утром, —подчеркнуто небрежно бросил он. — Сама знаешь: раньше начнешь, скорее…

— Но мы еще никогда не уезжали так рано!

— Ну, в этом году в виде исключения… — Онулыбнулся. — Нам полезно переменить обстановку. Пожить в тиши, в покое.Словом, сама понимаешь. У тебя ведь нет других планов? Поедем, решено?

Она вздохнула, помедлила, потом ответила:

— Нет.

— Что? — Его возглас испугал птиц. Балдахиндернулся.

— Нет, — твердо сказала она. — Я не поеду.

Он посмотрел на нее. Разговор был окончен. Она отвернулась.

Птицы летели дальше — десять тысяч гонимых ветром угольков.

На рассвете солнце, пронизав лучами хрустальные колонны,растворило туман, на котором покоилась спящая Илла. Всю ночь она парила надполом, как бы плавая на мягком ложе из тумана, который пролился из стен, едваИлла прилегла. Всю ночь она проспала на этой недвижной реке, точно челн срединемого потока. Теперь туман улетучивался, и наконец река спала, оставив Иллу наберегу пробуждения.

Она открыла глаза.

Над ней стоял муж. Было похоже, что он стоит тут, наблюдая,уже не один час. Почему-то Илла не могла смотреть ему в глаза.

— Тебе опять снился этот сон! — сказал он. —Ты разговаривала, не давала мне уснуть. Тебе непременно надо показаться врачу.

— Ничего со мной не случится.

— Ты много говорила во сне!

— Да? — Она поспешно села.

В комнате было холодно. Серый утренний свет проявил чертыИллы.

— Что тебе снилось?

Она молчала, вспоминая.

— Корабль. Он снова спустился с неба, и из него вышелвысокий человек и заговорил со мной. Он шутил, смеялся, и мне было хорошо.

Мистер К коснулся рукой колонны. Окутанные паром струйкитеплой воды вытеснили холодок из комнаты. Лицо мистера К было бесстрастно.

— А потом, — продолжала она, — этот мужчина,у которого такое странное имя — Натаниел Йорк, сказал что я прекрасна, и… ипоцеловал меня.

— Ха! — крикнул муж и отвернулся, играя желваками.

— Но это всего лишь сон. — Ей стало весело.

— Ну и помалкивай про свои нелепые женские сны.

— Ты ведешь себя, как ребенок. — Она откинулась напоследние клочья химического тумана. Мгновение спустя тихо рассмеялась.

— Я еще что-то вспомнила, — призналась она.

— Ну, что, говори, что! — вскричал муж.

— Илл, ты такой раздражительный!

— Говори! — потребовал он. — У тебя не должнобыть секретов от меня!

На нее смотрело сверху его мрачное, суровое лицо.

— Я никогда не видела тебя таким, — ответила Илла,ей было и страшно и забавно. — Ничего такого не было, просто этот НатаниелЙорк сказал… словом, он сказал мне, что увезет меня на своем корабле, увезет нанебеса, возьмет меня с собой на свою планету. Конечно, чепуха…

— Вот именно, чепуха! — Он едва не сорвалголос. — Ты бы послушала себя со стороны: заигрывать с ним разговаривать сним, петь с ним, и так всю ночь напролет, о боги! Послушала бы себя!

— Илл!

— Когда он сядет? Где он опустится на своем проклятомкорабле?

— Илл, не повышай голос.

— К черту мой голос! — он в гневе наклонился на иней. — В этом твоем сне… — он стиснул ее запястье, — корабль селв Зеленой долине, да? Отвечай!

— Ну, в долине…

— Сел сегодня, под вечер, да? — не унимался он.

— Да, да, кажется, так. Но это же только сон!

— Ладно. — Он сердито отбросил ее руку. —Хорошо, что ты не лжешь! Я слышал все, что ты говорила во сне, каждое слово. Тысама назвала и долину, и время.

Тяжело дыша, он побрел между колоннами, будто ослепленныймолнией. Постепенно его дыхание успокоилось. Она не отрывала от него глаз — ужне сошел ли он с ума!.. Наконец встала и подошла к нему.

— Илл, — прошептала она.

— Ничего, ничего…

— Ты болен.

— Нет. — Он устало, через силу улыбнулся. —Ребячество, только и всего. Прости меня, дорогая. — Он грубовато погладилее. — Заработался. Извини. Я, пожалуй, пойду, прилягу…

— Ты так вспылил.

— Теперь все прошло. Прошло. — Он перевелдух. — Забудем об этом. Да, я вчера слышал анекдот про Уэла, хотел теберассказать. Ты приготовишь завтрак, я расскажу анекдот, а об этом больше небудем говорить, ладно?

— Это был только сон.

— Разумеется. — Он машинально поцеловал ее вщеку. — Только сон.

В полдень солнце палило, и очертания гор струились в еголучах.

— Ты не поедешь в город? — спросила Илла.

— В город? — Его брови чуть поднялись.

— Ты всегда уезжаешь в этот день. — Она поправилацветочную клетку на подставке. Цветы зашевелились и раскрыли голодные желтыерты.

Он захлопнул книгу.

— Нет. Слишком жарко. И поздно.

— Вот как. — Она закончила свое дело и пошла кдвери. — Я скоро вернусь.

— Постой! Ты куда?

Она была уже в дверях.

— К Пао. Она пригласила меня!

— Сегодня?

— Я ее сто лет не видела. Это же недалеко.