О чём я тогда думал?

Я не заметил, что он наклонился, чтобы завязать шнурок кроссовки.

В ужасе глядя, как мяч летит в него, я окаменел. Мяч ударил его сбоку в лицо, сбил с ног, и Стретч растянулся по полу.

— Эй! — крикнул он, ошалело тряся головой.

Я увидел, как струйка крови потекла у него из носа.

— Стретч, извини! — выкрикнул я. — Я не видел! Я не хотел!

Я бросился к нему, чтобы помочь.

— мои линзы! — заорал он. — Ты выбил у меня контактные линзы.

В этот момент я услышал тихий хруст под своей ногой.

Я остановился. Поднял ногу. Раздавленная контактная линза лежала плоским блинчиком на полу зала.

Это видели все.

Стретч уже был на ногах. Кровь стекала из его носа по губам и подбородку.

Он этого не замечал. Его прищуренные глаза были устремлены на меня. Он ринулся вперёд, то сжимая, то разжимая огромные кулаки.

Я был обречен.

Стретч подцепил меня руками под мышки и поднял в воздух. Он был настолько огромен и силён, что оторвал меня от пола словно тряпичную куклу.

— Слушай, я же нечаянно, — прохрипел я.

— За нечаянно бьют отчаянно! — зашипел он, брызжа кровью мне в лицо.

Его руки сильнее сжали моё тело. Он поднял меня ещё выше и посмотрел на корзину. Неужели он собирается забросить меня туда, подумал я.

Да, так и есть. Он собирается зашвырнуть меня в корзину!

За своей спиной я услышал крики. Свисток тренера. Топот бегущих ног.

— Займёшься этим на площадке во дворе, Стретч! — раздался голос тренера Бендикса.

В каком смысле?

Стретч медленно опустил меня на пол. Колени мои начали подгибаться, но я всё же сумел устоять на ногах.

Стретч вытер ладонью своё вымазанный кровью нос, потом вытер её о мою майку спереди.

— Займёшься этим на площадке во дворе, — повторил тренер, вклиниваясь между нами. — Так, всем разбиться на пары, будем работать по двое. Стретч, ты с Люком.

— Ну уж нет, — пробурчал Стретч.

— Он твой дублёр, — сказал тренер, тыча в грудь Стретча своим свистком. — Ты должен его кое–чему научить. Я назначаю тебя ответственным за развитие мастерства Люка.

— Мастерства? — хмыкнул Стретч. — Какое у него может быть мастерство?

— Пойди в мой кабинет, возьми там бумажные салфетки и уйми кровь, — сказал тренер Стретчу. — После этого отведи Люка на тренировочный корт за игровой площадкой. Покажи ему несколько приёмов. Поучи чему–нибудь.

Стретч секунды две смотрел в пол, как бы обдумывал предложение. В конце концов у него хватило ума не спорить с тренером Бендиксом.

— Ну, чувак, пошли, — кивнул он мне.

Какой у меня оставался выбор? Прекрасно понимая, что он размажет меня по асфальту, я повернулся и пошёл за ним на улицу.

Приближался вечер, и было слишком холодно, чтобы тренироваться на улице в спортивных шортах и майке без рукавов. Шёл ноябрь, и большое красное солнце уже скрылось за домами на противоположной от игровой площадки стороне улицы.

Я поёжился.

Стретч не стал мне давать время на подготовку. Он с силой ударил мячом об асфальт площадки и ринулся на меня, как разъярённый бык.

Я попытался отклониться, но Стретч опустил плечо и двинул им с разгону мне в грудь.

— О–о–ох! — простонал я, падая на асфальт.

— Защита! — крикнул он. — Подними руки, чувак! Держись, я иду опять!

— Нет… подожди! — взмолился я.

Мяч громко ударил в землю перед ним, и он опять пошёл на меня. На этот раз он держал корпус прямо. От силы столкновения я вновь растянулся на асфальте.

— Защита! — крикнул он. — Покажи, что ты умеешь. Заблокируй меня. Или хоть заставь сбавить темп!

Со стоном я кое–как встал на ноги. Ощущение было такое, будто меня сбил грузовик.

С силой ударяя мячом об асфальт, Стретч бегал вокруг меня. Его злые глаза постоянно следили за мной. Кровь перестала капать у него из носа, но запёкшееся пятно по–прежнему темнело над губой.

Я потёр бок.

— Я, кажется… сломал ребро, — прошептал я.

С диким воплем он снова врезался в меня. На этот раз я отлетел назад и треснулся о деревянный столб, поддерживающий щит.

— Ты мне заплатишь за линзы, чувак, — прорычал мой «тренер», надвигаясь на меня, чтобы не дать подняться и ударяя мячом в дюйме от моих ног.

— Да я не против, — проговорил я, растирая грудь в надежде уменьшить боль. — Я же извинился, сказал, что сожалею.

— Сейчас ты будешь сожалеть ещё больше. — Он с силой ударил мячом по моей голой ноге. — Вставай!

Я не шевельнулся.

— Это произошло случайно, — убеждал его я. — Я не видел, что ты наклонился. Правда.

Он поковырял запёкшуюся кровь под носом.

— Вставай! Продолжим. Мне велено чему–нибудь тебя научить.

Он оглушительно захохотал. Не знаю почему. Потом провёл огромной ручищей по своим коротким, светлым волосам, дожидаясь, когда я встану. Чтобы он смог проучить меня ещё раз.

Я с трудом поднялся. Ноги дрожали, меня мутило. Мне пришлось ухватиться за деревянный столб. Болела голова. Болели рёбра.

— Может, поиграем… э-э… в другую игру? — слабым голосом произнёс я.

— Ага. Щас. А ну — не зевай!

Он стоял так близко от меня и швырнул мяч так сильно, что мне показалось, будто пушечное ядро ударило меня под дых.

Меня шатнуло назад. Я резко выдохнул.

И тут я понял, что сделать новый вдох уже не могу.

Я изо всех сил старался схватить ртом хоть немного воздуха. Нет… не могу… Мне не хватает… воздуха.

Я увидел ярко–жёлтые звёзды. Потом жёлтый свет сгустился до красного. Боль пронзила грудь. Она росла, становясь всё острее и острее.

Теперь я уже лежал на спине, глядя вверх — на небо и пляшущие в нём красные звёзды. Мне хотелось закричать. Но у меня не было воздуха.

Не могу дышать… Совсем не могу дышать…

Звёзды померкли. Небо из звёздного стало чёрным.

Всё стало чёрным. Одна сплошная чернота.

И, погружаясь в эту непроглядную тьму, я услышал голос.

Прекрасный, тихий голос, доносившийся откуда–то издалека. Он звал меня по имени.

Ангел, догадался я.

Да, сквозь тьму я услышал, как меня зовёт ангел.