Адель на секунду уставилась в пространство перед собой, затем её тело напряглось, и она начала ярко светиться зелёным. Она сияла все ярче и ярче, пришлось даже глаза прикрыть. Спустя несколько секунд свет всё-таки угас, и я не без интереса отметил значительные изменения во внешнем облике подруги.

Она вытянулась на пару сантиметров, слегка похудела, но, к моему удивлению, грудь и бёдра наоборот подросли. Весь её вид напоминал туго сжатую в спираль силу, только и ждущую свободы.

Затем она открыла глаза, и я понял, что самое разительное изменение – это её глаза, теперь они стали словно два изумруда с росчерками голубого.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я.

– Просто дай мне время прийти в себя, – сказала она, погружаясь в транс.

Буквально через минуту она завершила медитацию.

– Атрибуты выросли, новый навык, что-то вроде вихря, только круче. И глянь-ка.

При этих словах тело Адель окутал щит из чистой энергии, окружающий её тело словно броня. Выглядело это будто подруга стояла внутри увеличенной собственной версии.

– Похоже, что этот переход разнится у магов, санкари и кангеле, – сказал я, радуясь за неё, – похоже, мы многим обязаны Илуре.

В груди всё предательски сжалось, стоило снова взглянуть на распростёртое тело властительницы. Счастливое выражение лица Адель тут же исчезло, и она отпустила свой новый щит.

– Как ты думаешь, почему он убил ее? – спросила она тихим голосом.

– Она не умерла.

Я и Адель подскочили, обернувшись на незнакомый голос, раздавшийся на поляне.

– А, это ты! – сказал я, узнавая ту женщину, что лечила нас с Адель и на всякий раз отстраняя подругу, и вставая в боевую стойку. Сегодня я слишком много раз удивлялся, чтобы рисковать.

– Что значит «она не умерла»? – вновь спросила Адель.

Но та проигнорировала вопрос, вместо этого наклоняясь над телом властительницы и кладя руку на её изуродованную грудь. Потоки энергии извергались из её рук, заставляя кровь, вытекшую из Илуры течь вспять, возвращаясь в её тело.

Я и Адель ошеломленно смотрели, как её кожа заново стягивается. Вскоре Илура снова лежала целой и невредимой, и через несколько мгновений её грудь, до того недвижная, начала медленно подниматься и опускаться.

– Как ты это сделала? – спросила Адель с благоговейным трепетом в голосе.

– Смерть неизлечима, – вмешался я, переводя взгляд с Илуры на целительницу, – она была мертва, и тут уж ничего не поделаешь.

– Воистину так, – признала женщина, вопреки всему, но больше ничего не объяснив.

– Кто ты на самом деле? – спросил я, сузив глаза.

От моего внимания не ускользнуло, что, несмотря на здоровый цвет лица и бьющееся сердце Илура, та всё ещё не проснулась.

Как будто в ответ на мой вопрос, внешность целительницы начала меняться, теперь в ней ничего не напоминало ту страхолюдину. Она была высокой и стройной, с гибким и атлетическим телосложением, загорелой кожей, слегка раскосыми карими глазами и коротко подстриженными тёмными волосами.

Странные ощущения узнавания овладели мной, может ли такое быть, что это она изменила меня? Глаза Адель тоже расширились, она повернулась, чтобы посмотреть на таинственную женщину.

Щит окутал моё тело, а в руках проявилось два энергетических клинка.

– Скажи мне, кто ты на самом деле? Ты та, кто изменил меня?

Целительница не сдвинулась с места, глядя на меня без тени страха в глазах.

– На это сейчас нет времени, – даже её голос изменился.

– Тогда найди его, – ответил я, и молния сверкнули на моих кинжалах.

Женщина открыла было рот, чтобы ответить, но тут, разрывая ночь, раздался гул и в следующее мгновение мы оказались сбиты с ног.

Я был так удивлён, что щит и клинок растворились.

– Проклятье, что это было такое? – воскликнула Адель, медленно поднимаясь на ноги.

– Это, – ответила женщина, вставая, – пробуждение первого из Хранителей.

Мы с Адель уставились на неё.

– Откуда тебе об этом известно? – потребовал ответа я, раздумывая, стоит ли напасть на неё прямо сейчас.

– У нас же ещё есть целые сутки! – одновременно выкрикнули мы с Адель.

Женщина только покачала головой и повернулась, чтобы уйти с поляны.

– Я сказала всё, что хотела. Илуре понадобится ещё несколько часов, чтобы прийти в себя, а здесь мы слишком уязвимы. Так что вы можете либо пойти со мной, либо остаться здесь. Выбирайте!

Я уставился вслед женщине, в голове проносилась куча разрозненных мыслей. Я раздражённо стиснул зубы. Эта женщина обладала силой возвращать мертвых к жизни и обладала знанием вещей, о которых ведал только Вардо. Она близка с Илурой и возможно причастна к моему изменению. Но всё это не складывалось в цельную картину.

Я быстро принял решение.

– Мы пойдём с тобой, но при одном условии, – сказал я.

Женщина повернулась и вопросительно изогнула бровь.– Кто ты на самом деле? – спросил я, скрестив руки на груди, настаивая на ответе.

Женщина на мгновение задумалась, прежде чем пожать плечами, уголки ее губ слегка приподнялись.

– Что ж хорошо, я полагаю: это справедливо. Меня зовут Эгина, и я – кангеле.

В дальних уголках Восточного клана, за раскинувшимися заснеженными горами и широкими замерзшими озерами, простирались бескрайние морские просторы. Но стоило удалиться от берега, как воду сковывали бескрайние просторы льда. Время от времени от него откалывались гигантские айсберги и медленно дрейфовали в сторону суши.

Стоило одному из таких столкнуться с сушей, как в пещере, сокрытой под толщей льда, вздрогнул и зашевелился величественный зорн. Впервые за тысячи лет жёлтые глаза разомкнулись и оглядели логово. Существо попыталось подняться, но оказалось привязано к камню, возле которого лежало.

Посмотрев вниз, оно увидело, что его лапы связаны толстыми ледяными цепями, зачарованными рунами, вырезанными вокруг основания каждой цепи. Существо пыталось осознать себя. Где оно? Почему связано? Усилием мысли оно трансформировало передние лапы в руки и попытался согнуть их, обнаружив, что цепи слишком крепки, чтобы разорвать их.

Временно прервав попытки освободиться, зорн оглядел ледяную пещеру, пытаясь понять, как выбраться. Оглядевшись вокруг, существо разглядело огромный постамент в центре пещеры из которого вырастал трон изо льда, а в дальнем конце возвышалась высокая арка, указывающая на выход.

Больше ничего разглядеть оно не смогло. Пещера была пуста и совершенно лишена всякой жизни. Только оно, трон, ледяные шипы, что торчали с потолка и из пола, да цепи, сковавшие его. Вновь сомкнуло оно покрытые жёстким белым мехом огромные руки, но так и не смог ослабить путы.