любить тебя, дева, – остановившись, заявил Диомид.

Куртизанка нагнулась и с готовностью задрала подол.

Юноша засмеялся.

– Нет, не здесь, не у клоаки. И позже. Моему другу, горшечнику, в прошлый раз очень понравилась твоя подружка, Кара. Где она? Что-то ее сегодня не видно.

– Видать, приболела, – разочарованно пожала плечами Катрия.

– Получишь денарий, если проведешь в ее дом.

– Денарий?! – Девушка обрадованно сверкнула глазами. – А точно дашь?

– Я ведь никогда, не обманывал тебя.

– Да, не обманывал… А зачем вам Кара? Я ведь ничуть не хуже!

– Кара – та самая девушка, что сбежала из какого-то жуткого вертепа? – спросил князь.

– Да, она говорила что-то такое, – кивнула Катрия. – Но я особо не слушала – не люблю всякие ужасы.

Хельги вытащил из кошеля денарий, блеснувший в свете луны.

– Возьми и веди.

– Стойте! – прислушался Диомид. – Кажется, там, в клоаке, кто-то ползет!

– Да кто там может быть? – Бережно спрятав денарий, Катрия рассмеялась. – Видно, пес какой-нибудь роется в отбросах. Как бы не покусал… Идем. Тут не близко, надобно обойти клоаку, не пойдем же наперерез, по дерьму.

Повернувшись, Хельги и Диомид пошли вслед за юной гетерой по узкому переулку, и серебряная луна светила им в спины.

Едва они отошли, поднял голову прятавшийся в клоаке человек, проводил ушедших злобным взглядом и, усмехнувшись, выбрался из клоаки с другой стороны, побежал, распространяя вокруг запах фекалий.

Свернув за угол, с ходу перепрыгнул забор, постучал в ставни.

– Кара, открой! Это я, Истома. Принес от Пулада лекарство.

– Лучше бы ты принес серебро, – недовольно загремела запорами Кара. Открыв дверь, выглянула во двор.

– Ну, давай же свое лекарство.

– Н-на!

Хельги с Диомидом еле поспевали за куртизанкой, ориентирующейся в хитросплетениях улиц куда лучше их. Миновав небольшую площадь, свернули к садам, вызвав истошный лай псов, затем юркнули в узкий переулок, обдирая об заборы локти, уперлись в спину остановившейся куртизанки.

– Пришли, – обернувшись, прошептала та.

– Ну и запах. – Хельги зажал пальцами нос. – Словно клоака проходит через ее дом.

– Вот ее ограда. – Катрия постучала. – Эй, Кара, вставай! Кара! Открой же!

– Видно, крепко спит, – с усмешкой заметил князь.

– Да, нужно поколотить в дверь. Лезем!

Перемахнув через ограду, вся компания дружно бросилась к дому. Споткнувшись на бегу, Катрия чуть было не растянулась. Хельги наклонился, разглядывая распластавшееся на земле тело. Перевернул на спину, глядя в распахнутые глаза…

– Кара! – в ужасе воскликнула куртизанка. – Кара! Что за черные пятна? Кровь! Ее убили!

– И совсем недавно. – Князь тщательно осмотрел труп. – Кто-то нас опередил.

– Несчастная Кара, – тихо протянула девушка и крепко прижалась к Диомиду. – Так и меня когда-нибудь… – Она передернула плечами.

– Так найди себе другое занятие, – посоветовал Хельги.

– Легко сказать… – Катрия усмехнулась. – Кому нужны такие, как я? Надо поскорее убираться отсюда.

– Да, пожалуй, – согласился Диомид. – Светает, не хотелось бы, чтоб нас здесь увидали соседи.

Юноша и князь перелезли через ограду.

– Эй, Катрия, давай побыстрей.

– Да где же она?

Словно услыхав зов, девушка вышла из дому, крепко прижимая к себе маленькую шкатулку.

– Драгоценности? – усмехнулся князь.

Куртизанка потупила глаза и вздохнула:

– Ей они теперь все равно ни к чему. А я как-то подсмотрела тайник, за балкой…

– Ох, бабы, бабы, – покачал головой Хельги. – Ладно, идем. Нам куда?

– Не знаю, куда вам, а мне – домой. Во-он, видите, домище? Черный, сырой, страшный, с кельями, как пчелиные соты. Доходный дом паракимомена Экзарха, комита. У него таких много. Диомид, не хочешь подняться ко мне?

– Сначала мне нужно проводить друга.

– Так и знала, что не зайдешь. Что ж, тогда до встречи.

– До встречи, Катрия.

– Слушай, а ты не знала танцовщицу по имени Пердикка? – поинтересовался Хельги, пристально глядя на гетеру.

– Пердикка? – Катрия подняла глаза. – Лично не знала, но слышала о ней. Она ведь не нашего полета птица, куда выше! Но, говорят, связалась о Гездемоной, колдуньей, а потом куда-то пропала.

– А что это за Гездемона такая?

Куртизанка пожала плечами:

– Не знаю.

– Зато я знаю, – неожиданно усмехнулся Диомид. – Потом, если хочешь, поведаю. Ну, вам, пожалуй, пора. Прощай, гетера!

– До встречи.

Диомид и Хельги быстро зашагали в сторону стены Константина, к площади у церкви Апостолов. Как здорово было наконец выбраться из трущоб, выйти на широкие мощеные улицы, украшенные прекрасными статуями…

– Нас не схватит ночная стража? – вдруг озаботился князь. – Уж больно подозрительно мы выглядим.

Диомид засмеялся.

– У тебя что, кончилось серебро?

– Да нет, есть еще.

– Тогда что же тебя волнуют стражи? Заплатишь им – и дело с концом. Все просто.

– Действительно, просто, – усмехнулся князь, вспомнив пословицу о том, что простота бывает и хуже воровства.

Катрия забежала домой только на миг – спрятать шкатулку. Спать не легла, вот еще! Ведь там, в корчме хромого Никодима, наверное, уже закончил свои дела красавчик Пулад. Богатенький красавчик Пулад, хозяин нескольких девочек, вот бы женить его на себе – это было бы дело! Куртизанка улыбнулась мечтательно. Да, Пулад должен бы уже закончить свои дела с ночным татем Покроном. Сидит теперь в опустевшей корчме, бедняжка, потягивает кислое вино, один-одинешенек. Ну, или с этим противным Истомой.

Подумала – и как накликала: из-за лип возник жукоглазый Истома. Истома Мозгляк – так звали его когда-то в Киеве. Вещий князь зря сегодня не присмотрелся внимательней.

– Куда направляешься, краса моя? – Мозгляк заступил куртизанке дорогу.

– Пусти… Пусти, я пожалуюсь Пул аду!

– Жалуйся… – Истома попытался обнять деву.

– Пошел к черту! – рассвирепела та. – Монет от тебя не дождешься, да и… – Девчонка принюхалась. – Ну и запах, словно клоаку чистил… Клоаку… – Катрию вдруг словно осенило, она пристально взглянула в темные глаза Истомы: – А не ты ли…

– Убил Кару? – усмехнулся тот. – Я! Из-за того, что ты слишком много болтала.

Истома посмотрел на девушку так, словно та уже не была живым существом. Катрия запоздало дернулась прочь… Мозгляк схватил ее за руку, притянул к себе, полоснув по горлу большим широким кинжалом.

Девушка захрипела, забилась в судорогах – убийца знал свое дело. Оглянувшись по сторонам, оттащил умирающую с дороги, сбросил в клоаку, и там несчастную, еще живую, начали рвать крысы…

Не ходите, девушки, в куртизанки!

Глава 12

Перекати-поле

Смерть в таком месте может показаться чем-то очень мерзким, безобразным и страшным. Не знаю, не знаю…

Эрнест Хемингуэй. «По ком звонит колокол»

Осень 873 г. Константинополь

Диомид не появлялся уже неделю, видно, загулял или был поглощен судебным делом, и Хельги, оставив пока надежду узнать подробнее о Гездемоне, вплотную занялся эпархом и его помощником