Рассказывают, что Румянцев, новый редактор «Правды», поместил ругательную заметку о журнале «Октябрь», который расхвалил дрянную пьесу Софронова. Так и сказано: дрянную. Те пришли к нему объясняться и сказали: «Очевидно, это случайность». Он ответил: нет, не случайность. Ваша пьеса действительно плоха – и я буду и впредь бороться с плохими произведениями, а что касается групповщины, которую вы насаждаете, – мы будем осуждать ее всячески (К. Чуковский. Т. 13. С. 398).

На вопрос Тодда о судьбе ленинградского поэта Бродского Е. Евтушенко проинформировал иностранца о положении дела и дал этому следующую оценку: «Я думаю, что это был процесс против вообще всякого свободомыслия, против всякой попытки разрешить человеку быть таким, каким ему хочется… Был оттенок антисемитизма, но это был процесс против свободомыслия» (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 779–780).

Ахматова в Италии – это фантастика, – 7 декабря записал в дневник Корней Чуковский. – У нее

и вдруг в Италии, где ее коронуют (К. Чуковский. Т. 13. С. 397–398).

Я, – в письме Виталию Виленкину от 9 ноября 1976 году вспоминал Константин Симонов, – был в Италии, в Таормине, когда Анне Андреевне присуждали там премию, когда вокруг нее шумели и суетились, в сущности, в огромном большинстве своем не имевшие представления о ее поэзии люди. Анна Андреевна испытала разочарование, когда почувствовала и поняла не слишком большую литературную весомость этой премии, ощутила суетливо-рекламный, даже отчасти литературно-туристический характер суеты вокруг этого (К. Симонов. Т. 12. С. 437).

Разогнали парторганизацию – сердце московского Союза. Пусть это сердце работало с перебоями, переживало опасные спазмы – так его надо было лечить. А не ликвидировать. У всех одно впечатление, что это было сделано в связи с мальчишеским словоблудством четырех литературных юнцов и закулисной суетой окололитературной «фронды». Но «фронду»-то как раз и нужно, и можно было разогнать. Например, устроить творческую проверку литературных кадров, не боясь, что кто-то назовет ее «чисткой». А теперь получилось что? Вознесенский уже стал партийным бардом. Стихи Евтушенко печатаются… Исключая подозрительно быстрый переход Вознесенского от «Груши» к Ленину, я за все это, – эти ребята, если ими руководить, могут принести пользу и политическую (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 781–782).

Был вчера благороднейший Елизар Мальцев. 11/2 часа рассказывал о заседании в горкоме партии. Страшно взволнован, потрясен, рассказывал нервно, вскакивал, хихикал, вскрикивал. «Я сказал Егорычеву, а он говорит… А Борщаговский… А Антокольский… А Слуцкий крикнул с места… А Щипачев схватился за сердце и упал… вызвали врача… а Сергей Сергеевич Смирнов… Прижали Егорычева…»

Я слушал и думал: при чем же здесь литература? Дело литераторов – не знать этих чиновников, забыть о их существовании – только тогда можно остаться наследниками Белинского, Тютчева, Герцена, Чехова. Почему между мною и Чеховым должен стоять запуганный и в то же время нагловатый чиновник! Я микроскопический, недостойный, но несомненный наследник Чеховых, Тургеневых, Куприна, Бунина, я целыми днями думаю о них, о своих законных предках, а не о каких-то невежественных и бездарных Егорычевых (К. Чуковский. Т. 13. С. 399).

…в ходе беседы с Сартром был затронут вопрос о взаимоотношениях Европейского сообщества писателей и Пенклуба. Сартр в настойчивой форме высказал свое убеждение в антикоммунистической деятельности Пенклуба и в том, что между Европейским сообществом писателей и Пенклубом не может быть достигнуто прочного соглашения в силу коренного различия идеологических позиций (цит. по: Р. Романова. Александр Твардовский. С. 622).

Я не читал роман, когда подписывал предисловие к нему, заранее заготовленное автором романа, проявив тем самым, мягко говоря, неосторожность. Разрешите через вашу газету выразить мое искреннее сожаление о случившемся. Сейчас, прочитав роман, я вижу, как жестоко искажен в нем высокий смысл жизни искусства и служения ему. Я считаю своим долгом сообщить читателям, что полностью согласен с критической оценкой, выраженной этому «произведению» в печати.