Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Помню. На первой стоянке, там у корней яма была и всегда холодно.
– Ага. В жару с дневки прискачешь, сам весь в мыле, лопух снимешь и через край, – мечтательно вздохнул Андрей.
– Как это ты нутро не застудил? – усмехнулся Фредди.
– Моё нутро любую жратву выдержит, – захохотал Андрей. – Мне всё на пользу.
– Оно и заметно, – хмыкнул Эркин.
Андрей, самодовольно ухмыляясь, разлил чай.
– А поморы – это русские? – спросил Фредди, почти без напряга выговорив новое слово.
– Русские, – кивнул Гольцев. – Нас так называют, потому что на побережье живём. По-русски «po moryu». Рыбаки, моряки… Русские, но… чуть другие.
– Вроде ковбоев в Аризоне, – задумчиво улыбнулся Фредди.
– Вроде, – быстро глянул на него Гольцев и с видимым искренним наслаждением стал пить чай.
– А бывает чай с травами разными, душистый, – мечтательно сказал Андрей.
– Мне и такой нравится, – улыбнулся Эркин.
– Хороший чай, – выдохнул Гольцев. – А что за сорт?
Парни переглянулись. Эркин встал, вытащил из вьюка жестянку и подал её Гольцеву.
– Вот, сэр.
– Ого! – удивился тот, рассматривая банку. – Я и не видел такого. И сколько же стоит?
– Пятьдесят кредиток, сэр, – ответил Эркин, садясь к костру.
– У Роулинга брали?
– Да, сэр, – Эркин улыбнулся. – У него всё есть.
– Я уже заметил, – рассмеялся Гольцев. – Шёл мимо, заглянул. И сигареты русские, и спиртное.
Фредди усмехнулся.
– Раз есть русские покупатели, есть и русский товар. Роулинг умеет крутиться.
– Такая у него работа, – ответно улыбнулся Гольцев, допил свою кружку и поставил её вверх дном. – Спасибо за чай, за разговор. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, на здоровье, спокойной ночи, сэр, – ответили они вразнобой.
Гольцев на прощание ещё козырнул им и ушёл. Так же бесшумно, как и приходил.
Эркин решительно завинтил крышку на банке с джемом и спрятал во вьюк обе банки. Андрей зевнул.
– Ну и глазастый, всё видит, всё слышит… А ты чего заводился, Эркин?
– А ну его, – Эркин выругался, затягивая ремень на вьюке. – Ловко выспрашивает. Ну, я и решил показать ему… Чтоб не думал…
– Этого… телохранителя ты ему аккуратно подставлял, – усмехнулся Андрей. – И сказал, и ничего не сказано. Ловко.
– А пусть тот пасть не разевает, а раззявив, думает, чего несёт, – Эркин вернулся к костру и залпом допил свою кружку. – Отбились, – и с интересом посмотрел на Фредди. – Я не понял, ты ему нарочно зацепку дал?
– Какую зацепку? – поднял глаза на него глаза прикуривавший от веточки Фредди.
– А насчёт Аризоны, – спокойно ответил Эркин.
– Точно, – кивнул Андрей, – он на тебя сразу глазом вильнул.
Фредди с секунду сидел, оцепенев, и тут же разразился такой отчаянной руганью, что Андрей развёл руками.
– Вот это да! Ну, даже не знал, что так можно.
– Ты к стаду идёшь или посуду моешь? – остановил его восторги Эркин.
– Я к стаду, – Фредди встал и, уже выходя, бросил. – А вы ложитесь.
– Поздно гуляешь, Саша.
– В машине доберу, – Гольцев, не зажигая света, сел на койку и стал раздеваться.
– Нашёл чего?
– Что мог, собрал, – Гольцев лёг на заскрипевшую под его тяжестью койку. – Практически всё. Мне бы ещё потолкаться тут, поболтать за выпивкой и куревом… Да времени нет…
– И много ты из индейца выжал? – засмеялись в темноте. – Ты в седьмом долго сидел.
– Больше, чем надеялся, но меньше, чем хотелось. – Гольцев зевнул. – С ним только дружеской беседой, на цыпочках и поглаживая. И то…
– Упирается?
– Уходит. Чуть-чуть нажмёшь, он уже в стороне.
– А остальные?
– Малец – он малец и есть. Если б индеец его не держал, он бы много наболтал. Трейси отмалчивался. За него парни работали.
– Команда?
– Похоже, да. Очень слаженно работают. – Гольцев помолчал. – И всё равно нестыковки остаются.
– Те же?
– В принципе, да. Трейси задумал и уехал, обеспечивая себе алиби. Парни сделали.
– Как?
– И зачем?
– Вопрос «зачем» снимается с повестки. Они работают на Трейси. Его и надо спрашивать. Но его версию карточного долга не опровергнуть. Как – тоже в принципе ясно. Меня интересуют некоторые детали. Но сделали они. По крайней мере, участвовали.
– Доказательства, Саша…
– Доказательство в барбарисовых кустах. Я там сегодня полазил.
– Там и так будто слоны танцевали.
– Да, их сапоги, отпечатки шляп, ободранные листья и… что ещё, ну? – по его тону было слышно, как он улыбается.
– Обломанные ветки?
– Не обломанные, а обрезанные. Срезаны острым ножом, и срезы затёрты землёй, чтобы не выделялись, – кто-то негромко присвистнул. – Во-во. И я попробовал встать на их место. Следы-то остались. И увидел всю тропинку. От кривого дерева, где стоял телохранитель, до последнего поворота, за которым уже лежал труп. Они там были, рвали ягоды, собирали в шляпы, хотя на их решётке три котелка, не считая кофейника.
– Кофе тебе хоть налили?
– Меня угощали чаем. Не мешай. О шляпах ещё думать буду. Но главное, они видели убийц, это точно.
– Это первое. Ещё.
– За весь день они единственные, кто в разговоре не вспомнил об убийстве. Я уже сегодня наслушался. Какая Ротбус сволочь, и какие молодцы те, кто его укокошил. А команда Трейси будто не знает об этом и не желает знать.
– А радость Трейси? Ты ж сам говорил…
– Актёры все, – Гольцев снова зевнул и уже совсем сонно закончил: – Но я домотаю. Кое-что они мне сказали.
Могучий мужской храп наполнил комнату.
Фредди обошёл стадо и встал, прислонившись к изгороди, закурил. Чёрт, как же он, в самом деле, лопухнулся. Ведь Трейси родом не из Аризоны. А раз этот… майор на эти слова «глазом вильнул», то, значит, и по этим документам уже прошёлся. Правда… не так уж и страшно. Работал в Аризоне. Оттуда и знает. Отбиться можно, но зацепка останется. Неприятно, очень неприятно. А парни молодцы. Никогда бы не подумал, что Эркин играет. Хотя… нет, это он просто говорит так, чтобы на его закидоны не обижались. А может… кручёные парни всё-таки. Вот они здесь, а вот и нет их. Тяжёлый перегон. Но работать с парнями легко. Да нет, сложностей хватает, и от психов их устаёшь, и в пастьбе не такие уж они умельцы. Но… напарники хорошие. Не подставят, если только сами не залетят по-глупому. Джонни, конечно, ловкач. Углядел их тогда на рынке. Человека Джонни чует, этого у него не отнять. И удачливости его. Всегда был удачлив. И самое главное в нём, что никто его всерьёз не принимает. Игрок, балагур, насмешник, ходок по бабам, живёт минутой… Фредди усмехнулся. Всё так, но… Ладно. Стадо в порядке, пастухи тоже, лошади в табуне. Корма на неделю, а русский сказал, что им ещё дней пять здесь сидеть.