— Но все-таки да или нет? — допытывался юноша.

— Ну уж об этом судить тебе, я здесь не судья. Наверно, ты будешь разочарован. Если тебе нужны идеальные черты лица, черные кудри и все такое, то ты, пожалуй, найдешь Поллианну дурнушкой. Мне кажется, ее беда в том, что она убеждена в своей непривлекательности. Когда-то она мне говорила, что хочет заслужить себе в другой жизни черные кудри. А в прошлом году в Риме я слышал от нее кое-что еще. Разговор был про то, что она мечтает, чтобы кто-то написал роман, и пусть у его героини будут прямые волосы и носик с веснушками. Хотя она думает, что многим девочкам это не понравится.

— Как же я узнаю прежнюю Поллианну!

— Да она никуда не делась! — задумчиво улыбнулся Джон Пендлтон. — И потом я считаю, что она красива. У нее удивительные глаза. И она просто излучает здоровье. Она вся дышит юностью, весной, понимаешь? И когда она говорит, то так светится изнутри, что, право, становится безразлично, что у нее не такие уж правильные черты.

— Она все еще играет в свою игру?

Джон Пендлтон ласково улыбнулся:

— Я почти уверен, что играет. Но она теперь не говорит об этом вслух. Впрочем, мы ведь с ней встречались всего три раза.

— Ты меня слегка встревожил. Понимаешь, ведь эта игра очень много значит для людей. В нее играет весь наш городок. И для меня просто невыносимо думать, что она ее бросила и больше не будет играть. С другой стороны, я не очень представляю себе взрослую девушку в такой роли… Увещевать каждого, чтобы он находил радость во всем. В общем, мне не нравится, что она стала взрослой.

— Я бы не расстраивался на твоем месте, — возразил старший собеседник. — Поллианна была для нас как очистительный ливень, и в метафорическом смысле, и в буквальном. Мне думается, что ее принципы крепко заложены в ней, хотя, может быть, она теперь ведет себя сдержаннее. Бедная девочка, теперь игра опять ей понадобится, чтобы выносить все тяготы жизни.

— Ты имеешь в виду, что миссис Чилтон потеряла деньги? Они теперь будут бедными, да?

— Да, они могут просто обнищать. Потому что им теперь не из чего делать деньги. Все вклады миссис Чилтон погорели начисто, а поместье бедняги Тома маленькое, и там тоже все обросло долгами. Раньше их могла поддерживать его профессия, но увы! Если бы он закончил одну свою работу в Германии, он обеспечил бы на всю жизнь и Полли, и Поллианну, но, увы, он не позаботился об этом.

— Да, я вижу, что дела плохи.

— И это еще не все. Через два месяца после смерти Тома я встречался в Риме с миссис Чилтон и Поллианной. Тетушка была в ужасном состоянии. К вдовству прибавился денежный крах — двойной удар! Она все повторяла, что не желает знать ни о Белдингсвиле, ни о его жителях. Она всегда была гордячкой, но сейчас это уже переросло в пунктик. Теперь ей кажется, что весь городок осуждал ее поздний брак с Чилтоном, что никто не посочувствует ей в ее скорби и что все будут злорадствовать теперь, когда она разорена. Словом, она полна предубеждений, чаще всего необоснованных. Но бедная Поллианна! На ней будут теперь срывать зло. Вот когда ей самой больше, чем всем нам, понадобится ее игра.

— Какая жалость! Почему же это должно было случиться именно с Поллианной? — чуть не всхлипывал Джимми, и голос выдавал его.

— И этот их сегодняшний приезд! — продолжал Джон Пендлтон. — Тайком, без оповещения. Бьюсь об заклад, что это тетушкины причуды! Никто не должен встречать — и точка. Она и от Нэнси бы утаила свой приезд, если бы у той не было ключей от дома.

— Ну Нэнси-то все мне уже рассказала, добрая ее душа! И она уж постарается, чтобы дом не выглядел гробницей разбитых надежд и былых услад! Кони тоже будут хороши, их ведь купил старый Том, а он знает, как их содержать. Но все же мне отчего-то неспокойно.

Они оба замолчали, потом Пендлтон-старший встрепенулся:

— Их непременно надо встретить.

— На этот счет ты не тревожься.

— Ты собираешься на станцию?

— Да.

— А ты знаешь, каким поездом они приедут?

— Нет. Даже Нэнси об этом не знает.

— Как же ты будешь их встречать?

— Я посмотрю расписание. И буду подходить ко всем прибывающим поездам. Их не так уж и много. А Тимоти все время будет держать возле станции экипаж.

— Гм, мне нравится твоя энергия, мальчик. Еще чуть побольше рассудительности — и тебе улыбнется удача.

— Да, только бы пережить тяжелые дни, — печально пробормотал Джимми.

Поезд приближался к Белдингсвилю, а Поллианна с тревогой посматривала на свою тетю. Она заметила, что миссис Чилтон становится с каждым часом все более беспокойной и мрачной. И Поллианна уже боялась, что по приезде что-нибудь произойдет.

Поллианне больно было видеть тетю Полли такой, какой она теперь стала. Трудно было поверить, что всего за полгода в человеке может произойти такая перемена. Взгляд ее потускнел, щеки побелели и впали, лоб пересекали глубокие морщины. Уголки губ опустились, а волосы были уложены так же, как и в тот день, когда Поллианна впервые увидела ее. За годы замужества она сделалась мягкой и ласковой, но теперь от этого вновь не осталось следа. Опять это была та же тяжелая и вздорная женщина, как в те годы, когда она звалась Полли Харрингтон и когда никто не любил ее и она сама ни к кому не питала добрых чувств.

— Поллианна! — позвала она неприятным, резким голосом. Девушка повернулась к ней с виноватым видом. У нее было такое ощущение, что та прочитали все ее мысли.

— Да, тетушка!

— Где моя черненькая сумочка?

— Вот она, тут.

— Найди, пожалуйста, мою черную вуаль, а то мы почти уже приехали.

— Ну зачем? Она такая плотная, а сегодня и так жарко.

— Поллианна, сделай то, о чем я тебя прошу. Чем меньше ты споришь со мной по каждому поводу, тем мне легче. Зачем давать возможность всему Белдингсвилю сокрушаться или злорадствовать, что я так плохо выгляжу?

— Тетушка, уверяю тебя, что никто тут не будет злорадствовать! — убеждала ее Поллианна, разыскивая в сумочке столь нужную тете Полли вещь. — И потом, кажется, никто не будет нас встречать. Мы ведь никого не уведомляли о своем приезде.

— Да, я в самом деле никого не просила нас встречать. Однако миссис Даргин я написала, чтобы она проветрила комнаты и положила ключ под коврик. Неужели ты думаешь, что Мэри Даргин примет информацию к сведению и удержит язычок за зубами? Какое там! Уже весь город оповещен о нашем приезде, и человек двадцать определенно ожидают нас на вокзале. Еще бы! Всем хочется увидеть, как выглядит бедная Полли Харингтон. Эти люди…

— Ах, милая тетя! — пыталась увещевать ее Поллианна, глотая слезы обиды за «этих людей».