Вполне вероятно, что он и внизу смог кого-то подстрелить – кричал же там кто-то в ответ на его выстрелы. Но это могло быть и простым совпадением – не один же он тогда стрелял?

А вот тут – тут уже никаких сомнений не имелось!

И что же, он убил человека? Опять?

Врага!

Но – человека же!

«Он стрелял в тебя и твоих товарищей…», – возразил внутренний голос. – «Хотел вас убить. Значит – он враг, и – никто иной! Ты всё сделал правильно!».

Так…

Отставить сопли разводить!

Перезаряженный штуцер снова выглянул в окно – вторая цель и на этот раз отыскалась достаточно быстро.

А вот после выстрела по стене вокруг окна забарабанили пули – противник заметил-таки вспышку!

Да и фиг с ними…

Пушки же у них нет?

А из винтовки стену не пробить.

Улучив момент, Антон снова выглянул в окно – и ещё одно тёмное пятно замерло на земле.

Топот ног снизу!

– Кто идёт? – нашаривая рукою пистолет, окликнул он.

– Свои, Вашбродь, Кафтанов это! Никак это вы тута обосновались?

– Я, Степаныч!

– И как?

– Троих положил уже… – стараясь как можно равнодушнее выглядеть, ответствовал Сиверцев.

– Ого! Да вы, Вашбродь, и впрямь – стрелок заправский! То-то я и смотрю, что супостаты вдруг вверх палить зачали… С чего б это, думаю? А тут – вона оно как! Троих! Ишь ты! Ну так и мешать вам не стану, коли так… Токмо вы уж, того, поберегитесь! Не ровён час… Тама тоже стрелки недурственные есть!

И оный стрелок себя долго ожидать не заставил!

Подпоручик ещё какое-то время выцеливал супостатов и ухитрился подстрелить ещё одного, когда неожиданно точно пущенная пуля вдруг сбила папаху с его головы!

Однако!

Парой пальцев ниже – и всё…

Рухнув навзничь на пол, Антон судорожно вздохнул – «костлявая» на этот раз промахнулась!

Меж тем, уже понемногу стало рассветать – противостояние продолжалось добрые два с лишним часа…

Приготовив винтовку, Антон, осторожно прижимаясь к стене, выглянул наружу.

Наученные горьким опытом – и четырьмя покойниками! – горцы теперь стреляли издали, не прячась более за ненадёжными укрытиями. И это, по уму, не могло не сказаться на точности огня осаждающих!

Они и так-то были стрелками неважнецкими…

С теми же казаками им было тягаться трудно…

Какое-то время ничего не происходило, а потом из одного окна показался ружейный ствол. Самого стрелка видно не было, его скрывала какая-то тряпка, висевшая в окне.

«Страус!», – ухмыльнулся про себя Антон. – «Истинно, как та птица диковинная! Голову скрыл – и весь как будто спрятался. Иль думает, что коли тряпка его от взора человеческого скрывает, так и от ружейной пули тож сбережёт?».

Переведя мушку левее – туда, где по его прикидкам должна была находиться голова и тело противника – Сиверцев нажал на спуск.

– Бах!

Выпавшее из рук подстреленного горца ружьё упало на землю и выпалило куда-то в пустоту.

А в следующую секунду в окно второго этажа, где находился подпоручик, влетело сразу около десятка пуль!

Жалобно звякнул кальян – отрикошетившая пуля разнесла его в клочки.

Антона обсыпало каким-то мусором, щепками и ещё чем-то. Но ни одна свинцовая гостья до цели так и не достала.

Чертыхнувшись, он сел на пол под стеной и стал перезаряжать винтовку. Похоже, его заметили и теперь будут караулить каждое движение…

– Вашбродь, вы там как, целы? – встревожено окликнул его снизу урядник. – Чегой-то они на вас так сразу ополчились-то вдруг…

– Да, – продолжая возиться с оружием, ответил Сиверцев. – Есть такое дело… А я у них ещё одного, похоже, подстрелил!

– Это который у вас будет-то уже? Четвёртый?

– Пятый…

По стенам снова забарабанили пули, оставаться на прежней позиции стало уже опасно. Во всяком случае, выглядывать в окно именно сейчас было бы просто глупо.

Прихватив штуцер, он спустился вниз…

Тут вообще было…

Хреново, в общем…

Стены избиты пулями, на многих казаках виднелись наспех сделанные повязки – видать, задело рикошетными пулями.

– Присядьте, Вашбродь! – окликнул его один из казаков. – Палят непрестанно, вот в окна-то всякая дрянь и залетает…

Послушав совета, Антон присел на корточки – и уже так подобрался к уряднику.

– Чего тут у нас хорошего, Степаныч?

– А что тут вообще хорошего может быть, Вашбродь? Мишку вот убило… Да прочих кого поранило. Порох к концу подходит, я уж распорядился убитых осмотреть – у них кой-чего ещё нашлось. У вас-то с припасом как?

– Выстрелов тридцать спокойно дам… Я ж редко стреляю. Только когда кого вижу, а так… Так-то и незачем.

– Да вы, как я посмотрю, богатей! У нас-то по пятку всего и осталось – чай, третий час уже палим!

И тут подпоручик внезапно вспомнил!

– Степаныч… Я, как наверх забегал, за ковёр ногою зацепился – чуть не упал! Он и завернулся, а под ним – сумки седельные! А ну как там что полезное сыщется?

– Васятка! – повернулся в сторону казак. – Дуй наверх! Там, под ковром сумки седельные – тащи их сюда!

Серою мышкой метнулся в сторону лестницы один из отрядников.

Какое-то время было тихо…

Потом – Сиверцев даже сразу и не понял как – казак очутился рядом с ними и опустил на пол две перемётные сумы.

– Что там? – кивнул урядник на сумки.

– Порох, Пётр Степаныч. Поболее пуда будет! И шнур огнепроводный в стену уходит… Мина это… На нас, видать, поставленная…

Антона аж холодный пот прошиб!

Так что, всё это время он, почитай, на пороховой бочке сидел?

– Однако! – покачал головою Кафтанов. – Счастлив ваш бог, Ваше Благородие! Туда, чай, не одна пуля залетела-то?

– Всю стену напротив окна попятнало! – кивнул Васятка. – Клочка целого нет! А сумки – так аккурат под тем местом и лежали…

Сиверцева аж холодный пот прошиб!

Он судорожно сглотнул и сел на пол прямо там, где был. Одна шальная пуля – и всему дому пришёл бы конец!

– Хм… – покачал головою урядник. – Такую штуку на скорую руку не соорудить… Однако, ждали тут нас! Чего ж сразу-то не рванули?

– А кто ж их, басурман, ведает-то? – пожал плечами Васятка. – Должно, не срослось у них там чего-то… Али не договорились промеж себя…