– Яна, – вдруг шепчет он.

– Зачем? – наконец, выдавливаю я. – Зачем тебе это?

– Потому что хочу, – Олег улыбается уголком губ. – Согласись, это небольшая цена за свободу. Тем более, что тебе и самой это нравится.

Другой рукой он обхватывает меня за бедра.

– Олег! – прошу я. – Я не хочу! Не надо!

– Ты сделаешь это, – зло говорит он. – Ради сына. Сделаешь.

– Нет! Мне не нужна твоя помощь! И сына я тебе не отдам! Не отдам!

Я не знаю, к чему привел бы наш разговор, но раздается лязг двери. Меня уводят обратно в камеру.

Меня трясет и я никак не могу успокоиться.

Что стало с Олегом? Я не узнаю его. Нет больше прежнего, моего Олега. Есть только монстр. Мысли так и скачут в голове, пока не приходит мой новый адвокат. После беседы с ним у меня появляется надежда. Он разговаривает сухо, но строго по делу. Я ничего от него не скрываю.

Через два дня ко мне опять приходит Роман.

– Хорошая новость, Яна, – говорит он без улыбки. – Возможно, скоро тебя освободят. Нам с адвокатом удалось найти подход к следователю. Его, кстати, заменили. Опять, – задумывается. – Скоро мы поужинаем с тобой на свободе.

Я облегченно выдыхаю. Неужели это правда?

– Но есть кое-что, что я должен тебе сказать. Плохая новость, – произносит Роман.

– Что? – испуганно смотрю на него. – Никита?

Он кивает. И у меня сердце падает в пятки. И кажется, что останавливается.

– Что? – еле шевелю губами я.

– Ты не нервничай так, Яна, – пытается успокоить меня Роман. – Никиту у Вики забрали твои родственники – Дина и Дмитрий.

– Как? – на выдохе произношу я и хватаюсь за сердце.

– Ну, они получаются ему единственные родственники. У Вики не было шансов оставить его. Они пришли с представителями органов опеки. Все по закону.

– Господи, – я стекаю по стене на пол и обхватываю голову руками. – Нет… нет… нет…

– Яна, – Роман садится рядом. – Слышишь меня? Все будет хорошо. Мы тебя вытащим и заберем Никиту. Слышишь? Яна?

Но я не слышу. Лишь слезы катятся по щекам.

Тогда он легонько встряхивает меня.

– Яна! Ты должна быть сильной! Ради сына! Яна!

И тогда я, наконец, поднимаю на него взгляд. Он прав. Вытираю слезы. Хватаю его за плечи.

– Нельзя, чтобы он был с ними! Нельзя! Понимаешь? – прошу сама не знаю, о чем, Романа.

– Они ничего ему не сделают, – успокаивает меня Роман. – Он им нужен. Зачем-то. Понимаешь?

Мотаю головой. Не хочу и не могу ничего понимать. Мой сын в опасности. Я знаю это. А я… я здесь. Я не могу помочь ему.

Яна

Следующие дни проходят как в тумане. К счастью, моя персона мало кого интересует и в камере, и вне. Следователь не вызывает, адвокат тоже не приходит больше.

Сначала я долго и много думала. Пыталась найти выход. Даже обдумывала побег. Но потом поняла, что все это бред.

Это не кино. Это реальная жизнь. И сейчас эта жизнь бьет меня по щекам.

На одном из свиданий Роман спрашивает меня о родителях. Возможно ли оформить временную опеку на них?

Но отношения с родителями у меня более чем прохладные. Редкие встречи и постоянные упреки – вот все, что нас объединяет. Они никогда не интересовались внуком. Да, и Никита по большому счету не знает ни бабушку, ни дедушку.

После того, как всплыли первые обвинения меня в убийстве Влада, отец однозначно решил, что только я виновата в своей судьбе. Не смогла быть более хитрой, чтобы Влад переписал на меня все имущество.

По мнению отца, сейчас бы не было таких проблем.

Я привыкла, что мать во всем на стороне отца. И в этот раз она не изменила себе. Но я привыкла. Я не ждала от них поддержки. Я всегда рассчитывала только на себя.

Хоть и больно было признаться в этом Роману, но что поделать. Такова моя реальность. К тому же я понимала, что помочь он мне сможет только в том случае, если я буду с ним до конца откровенна.

– У меня хорошие новости! – такой фразой он встречает меня сегодня. – Через пару дней ты выйдешь на свободу.

– Как? – я не верю услышанному. Не может быть.

– Ну, я же обещал, – улыбается Роман.

– Как Никита? Ты его видел? – это волнует меня гораздо больше моей свободы.

– Нет, – сухо отвечает Роман. – Яна, не переживай. С ним все в порядке. Я уверен в этом.

– Откуда ты знаешь? Ты же не виделся с ним? – я беспомощно опускаюсь на стул.

– Они не причинят ему зла. Это точно. Слишком большое внимание к мальчику и от меня, и от… – он запинается. – От Олега…

– Ты разговаривал с ним? – поднимаю на него взгляд. – С Олегом?

– Тоже нет. Зачем? Нам не о чем с ним говорить. У него своя правда. А я… Я лишь помогаю тебе.

Через три дня меня и правда выпускают. Роман встречает меня на выходе.

Солнечный свет непривычно бьет по глазам и я жмурюсь.

– Куда? – спрашивает меня Роман, когда мы садимся в его машину.

– За Никитой, – уверенно произношу я.

Мы едем к Дмитрию. Именно там, по сведениям Романа, находится сейчас мой сын.

Консьерж говорит, что Дмитрия Воронцова нет дома, и мы терпеливо ждем у подъезда в машине. Нет. Не терпеливо, конечно. Я отсчитываю каждую секунду.

Уже ближе к вечеру к дому подъезжает машина Дмитрия. Он выходит и открывает заднюю пассажирскую дверь. За руку тянет из салона Никиту.

Я быстро открываю дверь машины и выскакиваю на улицу. Бегу к сыну.

– Никита!

Он начинает крутить головой по сторонам. Потом выдирает руку из руки Дмитрия и, завидев меня, бежит навстречу. Я падаю на колени, когда мы, наконец, встречаемся. Обнимаю его, прижимаю, целую каждый сантиметр самого дорогого человека.

– Мама, мама, – говорит Никита, – ты вернулась. Мама, почему так долго? Я думал, ты забыла про меня. Почему ты не звонила? Я ждал. Мама…

– Я не могла, сынок, не могла, – слезы сами катятся по моим щекам. – Но я думала о тебе. Всегда думала. Как ты? Все хорошо?

Немного отстраняюсь и осматриваю его.

– Выпустили? – раздается над ухом голос Дмитрия.

Я встаю.

– Почему?! – на его лице легко читаемое удивление и разочарование.

– Пошли, Никита, – я беру сына за руку и хочу уйти, но Дмитрий хватает меня за запястье.

– Ты почему здесь, я спрашиваю, – шипит он.