– Все кончено, – реву я. – Меня посадили. Они думают, что я убила Влада, но я не делала этого. Не делала!

– Я знаю, – спокойно произносит Роман. – Не надо плакать. Я помогу тебе.

– Но как?! – я не могу успокоиться. – Как?! Следствие… там доказательства… Все бесполезно…

– Я же предлагал тебе своих юристов. Но ты отказалась почему-то. Твой адвокат тебя и утопил. Я уверен. Кое-кому выгодно избавиться от тебя. А ты им помогаешь. Сейчас-то примешь от меня помощь?

Убирает мои руки от лица и берет за подбородок.

– Яна, у нас не так много времени. Надо решить вопросы. Если хочешь, чтобы я помог, надо подписать бумаги на адвокатов. Вот. Почитай.

Он дает мне какие-то документы, но буквы плывут перед глазами. И все равно я стараюсь вчитаться. Доверенность на адвоката. Быстро подписываю.

– А Никита? – опять спрашиваю я. – Что с ним? С кем он?

– Пока с Викой, – Роман убирает документы. – Но потом… Все слишком запутано в вашей истории. В любом случае, Яна, тебе надо сначала думать о своем освобождении. Отсюда ты ничего решить не сможешь. Давай все по порядку.

Я молча киваю, но опять:

– Никита… А вдруг Олег увезет его? Роман… я боюсь…

– Он не сможет этого сделать, пока ты не лишена родительских прав, а он не установлен как отец ребенка. Для этого нужен суд. Но забрать его он, безусловно, сможет. Тут уж, прости, как есть, говорю.

Я опять закрываю лицо руками.

– Яна, – Роман садится передо мной на корточки. – Посмотри на меня, – опять убирает мои руки от лица. – Я помогу. Слышишь? Тебе сейчас силы нужны. Для борьбы. Не надо впадать в отчаяние. Все будет хорошо. Ты мать и мы знаем, что ты не виновна. Так?

Киваю.

– Осталось убедить в этом следствие, – он встает и поправляет пиджак. – А это моя забота.

– Роман, – вытираю слезы рукой. – Почему? Зачем ты это делаешь?

– Что?

– Ну… помогаешь…

– Не люблю, когда несправедливость, – подмигивает он мне с улыбкой. Но я не могу ему ответить тем же.

– Но… у меня нет денег… Мне нечем будет расплатиться… за адвоката и за помощь… я…

Роман кладет указательный палец мне на рот.

– Тихо. Я не ради денег это делаю. Давай так: если… нет, не так… когда ты выйдешь отсюда, мы поужинаем. Договорились? Яна?

Я опять молча киваю.

– Так, вот тут Вика вещи кое-какие тебе собрала, – передает мне сумку. – Завтра к тебе адвокат придет. Ты должна ему помочь спасти тебя. Поняла? Адвокат толковый, опытный, но надо все-все ему рассказать.

– Да, конечно. Мне скрывать нечего.

– Молодец, – Роман опять улыбается и в этот момент заходит конвоир.

Меня отводят опять в камеру.

Там я сразу же ложусь, отворачиваюсь к стенке и незаметно засыпаю. Мне снится Никита и, проснувшись, я опять плачу. Приносят завтрак, но я даже не прикасаюсь к тарелке. Ее так и уносят нетронутую.

– Воронцова! – раздается голос конвоира. – Посетитель. Выходи.

Адвокат! Я быстро вскакиваю, кое-как приглаживаю волосы и буквально бегу.

– Заходи, – конвоир открывает передо мной дверь комнаты для встреч.

Я быстро захожу, но тут же останавливаюсь. Пячусь назад и утыкаюсь в закрытую дверь.

– Олег? – вырывается у меня, когда проходит первый шок.

Яна

– Ты ждешь кого-то другого? – вместо приветствия произносит он. Смотрит на меня внимательно.

– Зачем ты пришел? – уже придя в себя, холодно спрашиваю я.

– Поговорить о нашем сыне. Садись.

Олег отодвигает стул и я подхожу и сажусь. Он садится напротив за стол.

– Яна, – произносит, сложив руки на столе, – сейчас Никита у Вики. Вчера мне звонил Дмитрий. Он хочет оформить опеку над Никитой. Пока он ему получается ближайший родственник. Мои права еще не узаконены. Но Никита должен жить со мной.

Опять пристально смотрит на меня.

– Так будет лучше. Яна?

Я сижу, опустив голову. Мне не хочется ни о чем говорить. Тем более с ним.

Олег встает и подходит ко мне. Я вся подбираюсь, обнимаю себя в попытке спрятаться, защититься.

Он какое-то время стоит рядом и я вижу лишь его ноги. Но потом он вдруг садится передо мной и пытается заглянуть в глаза.

– Посмотри на меня, – говорит тихо. – Яна.

И, не дождавшись то, о чем он просит, берет меня за подбородок, поднимает лицо. Я дергаюсь, пытаюсь отвернуться, освободиться от его рук.

– Зачем Дмитрию Никита? Яна? Ты же знаешь. Скажи мне, – вдруг произносит он. – Ведь дело не в наследстве Влада. Так?

Наконец, перевожу на него взгляд.

– Я не знаю, Олег, – и это правда.

– Врешь, – теперь он опускает взгляд. Встает. – Ты опять врешь мне, Яна. Сколько можно? Ты здесь только по своей вине.

Отходит от меня, встает у стены.

– Я заберу Никиту. Так будет лучше. Для него.

– Нет, – произношу тихо, не глядя на него. – Я не отдам тебе сына. Не дам увезти.

Олег усмехается.

– Ты в тюрьме, Яна. И у Никиты есть отец. Я. Или ты хочешь, чтобы он в детдом попал? Или еще хуже – к Дмитрию?

– Я выйду отсюда, – уже более уверенным тоном говорю я. – Выйду.

– Без моей помощи – никогда, – заявляет он. – И я готов помочь тебе, Яна. Готов.

Быстро перевожу на него взгляд.

– Есть ряд условий, – Олег отходит от стены и идет ко мне.

Я молчу в ответ.

– Ты не спросишь, каких? – удивляется он. – Не хочешь свободы?

– Хочу.

– Правильно, – улыбается Олег и кладет руку мне на волосы. – Смотри. Все просто. Ты подписываешь отказ от прав на Никиту. Он переезжает ко мне.

Мои глаза вспыхивают и я пытаюсь встать, чтобы возразить ему не снизу, а на уровне его глаз. Но Олег рукой удерживает меня.

– Не нервничай, Яна, – усмехается он. – Не спеши с решением. Дослушай. Ты сможешь видеться с Никитой два раза в неделю. В моем присутствии.

Закрываю глаза и отворачиваюсь. Рука Олега скользит по моим волосам вниз, останавливается на скуле, проводит по ней. Потом опускается на шею.

– Но это еще не все, – хриплым голосом говорит он и я открываю глаза и опять бросаю на него изумленный взгляд.

– Я буду приходить к тебе, когда захочу, – произносит он. – И делать, что захочу.

Сжимает мне шею и тянет наверх. От удивления я не знаю, что сказать. Просто смотрю на него широко раскрытыми глазами.