Он понимал, что это всего лишь сладкое заблуждение, но не мог избавиться от мысли о том, как уютно она устроилась в его объятиях. Девушка пахла так волнующе, и таким волнующим было тепло ее тела! Она спала мирно и спокойно.

«Кто бы ты ни был. Максвелл, я тебе завидую».

От Ариадны попросту невозможно было оторвать глаз.

Как странно! Все поэтические сравнения и метафоры, до сих пор казавшиеся Колину надуманными, вдруг обрели смысл. Он начал понимать, за что воспевали и воспевают прелесть женского пола, и что такое внезапно утратить душевный покой, и что это за болезненный и сладкий голод, который только крепнет, когда надежды нет. Странная тяжесть росла в его груди, и все: изгиб щеки и форма носа — казалось значительным, пока наконец Колин не наклонился и не поцеловал Ариадну в лоб.

Это было поразительное ощущение, но насладиться им помешало громкое хихиканье. Выпрямившись, он увидел двух девушек верхом на пони, которые перешептывались и показывали на него пальцами. Только тут до него дошло, как все это должно выглядеть со стороны.

— Это мой сын! — раздраженно бросил Колин непрошеным свидетелям, но покраснел при этом так, что вызвал настоящий взрыв хохота.

— Глупые гусыни! — процедил он сквозь зубы.

Шареб-эр-рех фыркнул от души.

— Что, ты тоже насмехаешься? — рассердился Колин. — Вот получишь вожжей, бестолковое животное!

Раздражение заставило его передернуться, и Ариадна завозилась. Глаза ее открылись, и он решил, что она сейчас выпрямится. Но девушка осталась в той же позе.

— Что случилось, доктор?

— Ничего, — буркнул Колин.

— Я храпела, да? Или разговаривала? Или пускала слюни во сне? Боже, только не это! Я бы умерла со стыда, если бы так опозорилась на ваших глазах.

— Ничего такого не было, — заверил Колин, остывая.

— Хорошо, — пробормотала Ариадна, и глаза ее снова закрылись.

Только тут он осознал, что во время разговора так и обнимал ее за плечо. Эта мысль заставила его слегка разжать руку.

— Не нужно… мне так удобно…

— Но так не пристало.

— Только если я нахожу, что это неприлично. А это очень даже прилично, потому что удобно. Так что оставьте руку, где она была.

Колин пожал плечами и покрепче обнял девушку. Она пошевелилась, и вдруг он ощутил сильнейшее желание, болезненное стеснение в паху. Сколько еще часов, дней все это будет продолжаться, сколько ему потребуется времени, чтобы сломаться и однажды совершить что-нибудь опрометчивое? Как далеко она заведет его, прежде чем назад дороги не будет?

Колин посмотрел на Ариадну, но она уже снова спала.

— Помоги мне, Боже, — произнес он тихо и прижал ее покрепче.

Где-то там, в Норфолке, обитал Максвелл, имевший на нее все права.

Он, Колин Лорд, этих прав не имел, но в этот момент она была его.

— Вы уж простите, господа хорошие, но одна только комната и осталась. Мой вам совет: поезжайте к вдове Даунинг. До ее пансиона отсюда пара миль будет, зато там посвободнее и лошадь вашу найдется где пристроить. Кто у вас, кобыла или мерин?

— Жеребец.

— Ну, тогда и говорить не о чем! — Хозяин постоялого двора замахал руками. — Миссис Даунинг на дух не переносит жеребцов, потому что один такой пришиб копытом ее мужа.

Выложив эти неутешительные сведения, старик не без труда распрямился, громко хрустнув суставами. Ариадна бросила взгляд за его спину, в темные недра строения. Там, где они обедали, было куда приветливее. Здесь потолок нависал низко, с кухни тянуло подгорелым жиром, из-за тусклого освещения и обильного табачного дыма помещение казалось унылым и негостеприимным. Однако там сновали служанки с подносами, слышался оживленный гул голосов и смех.

— Так что же, господа? — неторопливо осведомился хозяин. — Комната одна, других пока не будет — или берете, или скатертью дорога.

Ариадна обратила взгляд к своему путнику как раз в тот момент, когда он в нерешительности потер лоб и взлохматил волосы. Колин выглядел усталым. Это можно было без труда определить по углубившимся морщинкам в уголках глаз, по бледности лица и легкой гримасе, непроизвольно возникавшей каждый раз, когда доктор наступал на больную ногу, но теперь даже не хромал, а приволакивал ее.

— Нет уж, мы лучше продолжим путь и поищем что-нибудь еще, — наконец объявил он и повернулся, чтобы выйти.

Ариадна схватила его за рукав.

— Глупости! — отрезала девушка, выудила из кармана несколько монет и вложила в руку хозяина. — Третья гостиница за вечер — и только здесь нашлась свободная комната!

Нельзя же продолжать поиски до бесконечности. Мы берем эту комнату.

— Однако… — начал ветеринар.

— Только не вздумай спорить со мной, Колин, потому что на этот раз я прав! Почтенный сэр, не откажите нам в любезности показать конюшню, чтобы мы могли устроить свою лошадь.

— Погодите, сейчас кликну кого-нибудь из ребят, и он ею займется.

— В этом нет необходимости. Мы вполне справимся сами.

Содержатель постоялого двора поскреб в затылке с несколько озадаченным видом, но спорить не стал.

Сунув деньги в карман, он сложил руки рупором и неожиданно громко завопил в сторону зала:

— Мэг! Гости! Давай-ка сюда, проводишь их на конюшню! — Потом повернулся к Колину и Ариадне с тем же хрустом суставов. — Раз вы желаете сами поставить лошадь в стойло, тем лучше. Когда вернетесь, идите прямо в зал. Ужин будет готов, только распорядитесь, чтобы подали.

Из-за угла, откуда доносился запах жира и лука (Ариадна резонно предположила, что там и находится кухня), появилась служанка, вытирая на ходу руки о передник и кому-то улыбаясь через плечо. Это была типичная деревенская красотка с широкими бедрами и налитой грудью, а также с желтыми, как свежесбитое масло, локонами, кокетливо выбивавшимися из-под чепца.

Нрав у нее, вне всякого сомнения, был живой и веселый, судя по хлесткому ответу, адресованному кому-то на кухне. Потом девушка повернулась и наткнулась смешливым взглядом на Колина Лорда.

Ариадна опешила при виде метаморфозы, произошедшей с Мэг. У той в голубых глазах появилась поволока, улыбка стала многозначительной, кончик языка скользнул по ярким губам. Ариадна задохнулась от ревности.

— Джентльмены, следуйте за мной, — тем временем сказала Мэг, беря лампу.

Даже голос ее изменился, став низким и призывным.

«Ну и распутное создание!» — подумала Ариадна, дрожа от ярости, и неохотно направилась следом за служанкой. Та не забывала оглядываться и бросать на Колина многообещающие взгляды.

Ариадна уже готова была взять его под руку и тем самым раз и навсегда положить конец бесстыдному обольщению, но, к счастью, вовремя опомнилась. Подобный жест показался бы служанке более чем странным. В лучшем случае она заподозрила бы их в извращенных наклонностях, а в худшем — разгадала маскарад.