Первый выезд у нее сегодня попозже, поэтому она сбегала в магазинчик и купила на удивление дешевые яйца с фермы Леннокса (хотя, может быть, это и нормальная цена: она уж и не помнила, когда в последний раз покупала яйца). Еще Лисса взяла местного сливочного масла и молока и зашла в пекарню за хлебом. Благодаря раннему подъему девушка успела приготовить себе омлет на тосте. К этому времени солнце уже взошло. Дул холодный ветер, но Лисса обнаружила, что в маленьком заднем дворике всегда тепло и там можно сидеть в любую погоду.

Она попыталась выкинуть из головы мысли о вчерашнем неудачном сеансе психотерапии. Чтобы отвлечься, зашла в «Инстаграм» Ким Анг. На фотографиях та щеголяла в разных нарядах и примеряла многочисленные шляпы – судя по фону, в шляпном отделе магазина «Питер Джонс». А ведь там терпеть не могут, когда покупатели фотографируются в их товарах. Вдруг на Лиссу накатила тоска: и по Ким Анг, и по прежней жизни в целом. Скоро выходные. Ох и оторвались бы они с подругой!

Потом девушка заглянула в папку с информацией о пациентах, чтобы узнать, что сегодня предстоит, и почувствовала, что ей нечем дышать. Лисса понимала: специально ей бы об этом сообщать не стали. Но как тут можно не догадаться? Девочка-подросток, пересадка сердца, и даты совпадают. Значит, вот каким образом в поле зрения их отдела кадров попал Кирринфиф!

Заметки Кормака были предельно однозначны. Сверху он напечатал: «Блестяще!» Лисса бы так не сказала: далеко не все в этой истории «блестяще». До чего бестактным надо быть, чтобы такое написать!

Она вымыла посуду, потом стала собирать себе обед в дорогу. Подумать только – обед в дорогу! Лисса сама себя не узнавала. Впрочем, она же не виновата, что здесь на две сотни миль нет ни единого заведения фастфуда. Лисса сфотографировала свою еду и отправила Ким Анг: пусть посмеется. Она сделала сэндвич с сыром и домашними соленьями, найденными в кухонном шкафу у Кормака. По крайней мере, Лисса очень надеялась, что это именно домашние соленья. Ни тофу, ни пророщенных бобов, ни кронатов, ни даже нормальных контейнеров у Макферсона не имелось. Лисса пожарила пару картофелин. Надо будет еще флягу купить. При этой мысли она слегка улыбнулась. Нет, серьезно: в кого она превратилась?

Утро выдалось чудесное, и девушка решила прогуляться. Ей надо всего-то в центр городка. Можно убрать медицинскую сумку в рюкзак и нести ее на плечах. Вряд ли здесь Лиссу ограбят. Да и забыть сумку в метро ей точно не грозит.

День и впрямь был просто великолепный. Перейдя через дорогу, Лисса остановилась на целых пять минут, любуясь, как на поле скакали и резвились новорожденные ягнята.

До чего они смешные: кувыркаются, перепрыгивают через лужи, иногда блеют, а потом снова бегут к маме под бочок, где тепло и безопасно. Невозмутимые взрослые овцы даже не смотрят, как ягнята носятся вокруг них кругами и время от времени тянутся розовыми ротиками к вымени. Какая прелестная картина, особенно в солнечный день! Тут у любого настроение поднимется, хотя бы чуть-чуть.

Подходя к маленькому домику, Лисса постаралась сосредоточиться на ровном дыхании. Она опять рассердилась на психотерапевта Аниту: сначала бесцеремонно влезла к ней в душу, а потом даже не перезвонила! Вот что бывает, когда государство экономит на здравоохранении. Как можно бросить пациента в трудную минуту? Неужели не ясно, что это лишь усугубляет ситуацию?!

Не успела Лисса нажать на звонок, как дверь сразу же распахнулась. Но стоявшая на пороге женщина явно ждала не ее.

– Ой! – воскликнула она. – А где Кормак?

– На стажировке в Лондоне, – ответила медсестра. – А я его временно заменяю. Уж извините.

– Ах да! – просияла собеседница. – Я про вас наслышана!

– Так я и думала, – произнесла Лисса, стараясь говорить как местные: дружелюбно и без тени сарказма.

– Да, нам будет не хватать Кормака, – покачала головой хозяйка дома. – Ну как он там? Питается нормально? Нравится ему в Лондоне?

– Откуда мне знать? – опешила Лисса.

Женщина пристально поглядела на нее:

– Он ведь замещает вас?

– Да.

– Что же вы, совсем с ним не общаетесь?

Лисса пожала плечами.

– Почти нет, – ответила она. – Как себя чувствует…

Еще одно странное шотландское имя.

Тут лицо женщины просветлело.

– Жаль, вы нашу Айли раньше не видели. Тогда бы сами все сразу поняли. Вот почему я хотела, чтобы Кормак пришел.

– Он не может…

– Да, конечно. Просто жалко, что он этот момент пропустит.

Чувствуя себя человеком второго сорта, Лисса последовала за хозяйкой в опрятную маленькую гостиную.

Сидевшая перед телевизором болезненно худая и бледная девочка с черными кругами под глазами смотрела комедию «Идеальный голос». То, что пациентка сидит в первый раз после операции, увы, не произвело на Лиссу должного впечатления.

– Здравствуй, – тихо произнесла она.

Айли нахмурилась:

– А где Кормак?

Медсестра натянуто улыбнулась:

– Он в Лондоне. Пока я его заменяю. Считай меня запасным Кормаком.

Повисла пауза. Лисса ждала враждебности, но лицо девочки осветила улыбка.

– Вы скажете ему, что ходили ко мне? Все подробно передадите?

– Э-э-э… конечно.

– А сфотографировать меня можете?

– Нет. Пациентов снимать запрещено.

Айли состроила недовольную гримасу; зато ее мать, похоже, успокоилась и пошла ставить чайник.

– Фотографируйте! – приказным тоном велела девочка. Широко улыбнулась и развела руки. – Ну, давайте!

Лисса попыталась одновременно сохранить и улыбку на лице, и терпение.

– Меня уволят, – сказала она. Девочка недоверчиво глядела на нее. – И Кормака тоже.

Но мать Айли уже вбежала в комнату с бодрой улыбкой.

– Кормак обязательно захочет фотографию, – объявила она.

Девочка посмотрела на медсестру с видом победительницы и опять приняла эффектную позу. Лисса нехотя ткнула кнопку.

Давление, пульс, заживающий шрам: все оказалось в полном порядке. Показатели в норме. Родители пациентки маячили в дверях, с тревогой следя за каждым действием Лиссы. От их пристальных взглядов у нее аж мурашки бегали по коже. Их довольные лица, их явное ликование выводили медсестру из себя. Неужели они не осознают, что операция для их дочери стала возможна лишь после того, как на грязный асфальт пролилась кровь ни в чем не повинного мальчика?

Только вечером, написав Кормаку и получив от него ответ, Лисса поняла, что пропустила.