Но разве я – из тех, кто настолько не верен себе, чтобы отрицать собственные слова? Я… По правилам гордости мне следовало остаться на месте, а ещё лучше – отвернуться, чтобы он понял, что я ему не рада. Чтобы он исчез до следующего раза, пока Всевышняя не решит нас столкнуть.

Однако же его глаза слишком внимательно смотрели на меня, и в них было столько боли и неверия (как и в моих), что я не смогла исполнить свои же слова.

Его имя само соскользнуло с языка, точно нежный лепесток земляники, которой не место среди наших ужасных морозов.

Я шагнула вперед и произнесла:

– Яр.

– Ведьма, – улыбнулся он. Улыбка получилась грустной.

Это ведь он обещал меня найти.

Но нашла его все же я.

– Так ты теперь живешь здесь, маг? – поинтересовалась я. Голос неожиданно дрогнул – то ли от переизбытка событий, свалившихся на меня за короткий сегодняшний день, то ли из-за того что я попросту замерзла.

– Вроде того, Яна, – отозвался Яр.

– А я уже решила, что ты забыл, как меня зовут.

– Последнее, что я забуду – это твое имя.

Мороз вновь прошелся по коже, и я дернулась.

– Давно тут стоишь? – поинтересовался Яр. Ещё на шаг приблизился ко мне.

Когда я смотрела в зеркало на себя, мне всегда казалось, что внешне последние года три я почти совсем не меняюсь – лицо у меня до сих пор как у той шестнадцатилетней девушки, какой я когда-то была. Зато Яр… Несмотря на то что я так легко смогла его узнать, от прежнего Яра в нем мало что осталось. Тот был мальчишкой с горящим сердцем. Этот – настоящим мужчиной, красивым и благородным. Чужим, если так можно сказать. Пусть я и не уверена, что могу назвать прежнего Яра «своим».

– Нет, – ответила я наконец.

– Неважно выглядишь, – Яр качнул головой. В глазах, сейчас стальных, проскользнуло что-то вроде заботы.

Я вспомнила магический купол, под которым Яр однажды скрывал меня от дождя. В тот день глаза у него тоже были совсем серыми.

Но сейчас и на меня, и на него падал снег. Пусть мы и совсем не обращали на него внимания.

– Зато ты, как обычно, неплохо, – заметила я.

Яр не улыбнулся.

Прежний Яр наверняка бы выдавил из себя хотя бы подобие улыбки.

– Ты совсем замерзла, – пробормотал он. – У тебя губы синие…

– Можно не смотреть на мои губы.

– Ты ждешь автобус? Какой?

Я послушно назвала номер.

– Не хочу тебя огорчать, – сказал Яр, – но у него настолько интересное расписание, что оно не подразумевает вечерних рейсов.

Ещё лучше.

Я поморщилась.

И куда дальше? Пешком здесь около двух часов пути, а то и все три, если не больше. К закрытию общаги на ночь я наверняка успею, но потом ещё неделю пролежу пластом. Другие маршруты? Но из этой глуши, куда меня завели Софа и собственная глупость, больше ничего не ходит. Такси? Не сказала бы, что могу похвастаться устойчивым финансовым положением. Напротив, подготовка к новому семестру отняла все мои накопления и даже больше, так что, если сейчас я с ветерком прокачусь на такси, еще две недели (вместо одной) буду питаться крупой без каких-либо гарниров. И пить чай с баночкой абрикосового джема, что в дорогу вручила мне Милана. Не самая радужная перспектива.

Ладно.

Если нет смысла стоять здесь, так зачем же мерзнуть дальше?..

Я окончательно вышла из-под крыши остановки и направилась в противоположную от Яра сторону. Не успела сделать и двух полных шагов, как он осторожно придержал меня за локоть.

– Да? – обернувшись, я недовольно воззрилась на него. Бросила: – Ах, точно, забыла поблагодарить за информацию. Спасибо.

Но, судя по всему, Яру требовалась все-таки не благодарность.

– Я живу неподалеку, – заметил он.

Я приподняла брови.

– Рада за тебя.

– Не хочешь согреться, прежде чем отправишься совершать очередной подвиг?

– Не уверена, что тепло поможет мне найти способ выбраться из этого райончика.

– Я помогу, – заметил Яр неожиданно.

– Терпеть не могу твой альтруизм, – бросила я.

– Хорошо… – протянул он. – Тогда давай договоримся. Сейчас я помогу тебе, а потом поможешь ты. Когда помощь мне понадобится.

– Терпеть не могу быть кому-то должной.

Яр скривился.

В этот момент приблизилось третье действующее лицо нашей драмы – женщина с двумя большими пакетами. Она шла прямо на меня, и, чтобы не быть сбитой, я шагнула чуть в сторону. И попала едва ли не в объятия Яра.

Женщина прошла мимо, даже не посмотрев на нас, зато Яр остался.

И вместо того, чтобы отшагнуть, Яр вдруг действительно обнял меня. Прижал к себе, прямо к присыпанной снегом, точно пудрой, куртке, и впервые за полтора года я почувствовала себя хрупкой девушкой, которую нужно защищать. А Яр выступил неплохим защитником.

Я чуть подняла голову, заглянула ему в глаза.

Маг смотрел на меня, не отрывая взгляда.

– Если бы ты знала, как я по тебе скучал, ты бы так не говорила.

– Не могу ответить взаимностью, – пробормотала я. И тут же пожалела, что произнесла эти слова. Глаза Яра стали холодными настолько, что их холод не удастся зафиксировать ни одному из известных мне термометров.

Это ведь моя привычная тактика.

На любое прикосновение я привыкла отвечать иголками. Даже если собеседник не желает мне ничего плохого. Я всегда так поступаю. И если Яр этого не понимает, это ведь не моя вина, верно?

Но ведь он ничем не заслужил такое к себе отношение.

Не считая того, что внутри он такой же дурак, каким я его помню.

– Хорошо, – произнесла я, будто делала одолжение, будто это не я мерзла на остановке, а Яр, будто именно он напрашиваллся в гости к человеку, который завуалированно послал его полтора года назад. – Если тебе не трудно, я могу зайти ненадолго. У меня, – не выдержав, я хмыкнула, – контрольная завтра. По механике. Нужно готовиться.

– Так ты здесь учишься? – спросил Яр.

Он выпустил меня из объятий, но не из поля зрения.

Мы двинулись вперед, туда, куда изначально шел Яр, и он каждые полсекунды проверял, не отстала ли я.

– Не совсем здесь, но учусь. Химик.

– Это здорово, – отозвался он искренне.

– А ты? Не забросил учебу, променяв ее на магию?

– Нет. Хотя единожды стоял на грани отчисления… Никак не мог сдать анатомию. И все же сдал. А есть те, кто променяли учебу на магию? – И тут же ответил сам себе: – Ну, конечно. Предположу, что это черный друг.