мне, что вы неглупый молодой человек, — улыбнулся Енох, — И сколько вы хотите?

— Для начала сорок грузовиков по сорок ящиков виски за рейс. Четырьмя колоннами. Чтобы не дразнить полицейских. Иначе слишком странно. Я ведь вожу мебель, мистер Джонсон.

— Да, сорок грузовиков с диванами, это необычно! — ухмыльнулся Наки, — Тысяча шестьсот ящиков, это серьёзно. Вы потянете такие суммы?

— Если бы я был в этом не уверен, то не стал бы озвучивать это число.

— Тридцать баксов за ящик.

— Двадцать.

— Вы получите за каждый после продажи сорок пять — пятьдесят. Вам этого мало? Даже с учётом процента Ротштейна, это внушительные суммы.

— Двадцать три только потому, что я плачу ему за эти сделки.

— Тридцать восемь.

— Двадцать пять.

— По рукам!

Я был готов к этому. И понимал, что где-то на этой сумме мы и сойдёмся. После одного полного рейса, выплаты Ротштейну, зарплат водителям и охране, ремонта, заправки, на руки будет выходить чистой прибыли минимум двадцать пять — тридцать тысяч. Это очень серьёзная сумма. А деньги на дополнительные грузовики я уже выделил с тех средств, которые удалось «затрофеить» на квартирах у Горского, когда мы искали его подельников.

— Я хотел бы в будущем увеличить поставки.

— У вас аппетит как у акулы! — удивился Наки, — Но если всё будет идти гладко, я продам больше.

— Идёт!

— Когда ждать первую колонну ваших грузовиков?

— На следующей неделе, я свяжусь с вами заранее.

— Отлично!

— И я хотел бы кое-что провести в «Ритце»… — задумчиво протянул я.

— Что именно? — удивился Енох.

— Большую радиопередачу соревнований по боксу. А затем по бейсболу.

— Это как? — поднял он брови.

— Увидите. Но я думаю, мы сможем заработать за раз много денег. Мне нужно будет провернуть это в крупных отелях и залах соседних штатов.

— Вы хотите провести это здесь? — Джонсон встал и показал рукой в сторону большой стеклянной панорамы.

Я поднялся с кресла и со стаканом виски подошёл к нему. Посмотрел вниз на танцующих и веселящихся людей. Моё внимание вдруг привлекла девица, которая вся отдавалась танцу, но плясала со своей подругой. Блондинка, платье искрами и блёстками. Алая помада. Ого! Да это же та милашка из кафе, где я сидел вчера. Похоже, приехала с подругой в Атлантик-Сити окунуться в ночную разгульную жизнь.

— Именно тут.

— Я подумаю. Что ж. Пойдёмте к остальным, а то они уже заждались. Кстати, если вам понравились девушки в кабаре, я договорюсь.

— Нет, спасибо! — отказался я.

Продажной любви мне не хотелось от слова совсем. Да и нет в ней того волнения, азарта и интереса, который испытываешь при обычном знакомстве и флирте. Поэтому я добавил:

— Я уже присмотрел себе пару…

Наки проследил за моим взглядом и одобряюще усмехнулся:

— Ну что же. Тогда не смею вас задерживать. Когда надумаете, Рони проводит вас в ваш люкс. Отдыхайте.

Через минуту я уже спускался по лестнице вниз. Когда до танцпола оставалось несколько ступеней, я посмотрел поверх толпы и поймал взгляд блондинки. Она явно удивилась, но озорно улыбнулась и продолжила танцевать.

Я подозвал девицу-распорядительницу, которая встречала нас на входе.

— Видите ту девушку?

— Да, мистер!

— За каким они столиком?

— Третий у той стены.

— Пусть туда принесут самое дорогое шампанское, которое есть…

Что ж… Иногда надо и отдыхать. Наверху меня ждёт люкс с белоснежными холодными простынями и видом на океан. И прекрасная ночь, которую я заслужил провести не один!

Глава 11

За грехи твои…

Гретель потянулась на постели и прикрыла ладошкой глаза. Из большого окна ей в лицо уже светили лучи утреннего солнца. При виде изящного женского тела, высвободившегося из-под одеяла, мой организм срочно потребовал продолжения ночных развлечений.

— Сколько времени?

— Пора, красавица, проснись! Открой сомкнуты негой взоры! — продекламировал я, стоя около стеклянной панорамы на сороковом этаже.

— Чего? — непонимающе спросонья протянула красотка, прикрывая внушительную грудь одеялом.

— Дам потом почитать. Если найду, конечно, — махнул я рукой на неё.

Дочь американки и немца эмигранта во втором поколении, умом она не блистала. Зато были другие… достоинства. Которые она демонстрировала мне уже неделю по вечерам. В Атлантик-Сити я сорвался в «постельный штопор». Всё-таки напряжение почти трёх месяцев давало о себе знать.

Поэтому из «Ритца» от Еноха «Наки» Джонсона мы выезжали с ней вдвоём. Арендованная машина доставила нас до поезда, в котором я купил билеты в люкс. Там же мы закрылись от лишних глаз и проводников и продолжили наш забег.

На квартиру я её не повёз. Снял номер в одном из молодых небоскрёбов Нью-Йорка и раз в два дня заезжал в гости. Короткий страстный роман. Требующий ласки молодой парень и избалованная девица, прожигающая деньги щедрого отца, балующего своё чадо.

Привязанности у меня не было. Подозреваю, что у неё тоже. Появился бы на горизонте кто побогаче, Гретель, не задумываясь, упорхнула бы к нему. Она явно уже расставила приоритеты на будущую жизнь, и видимо, считала будто на роль её мужа может претендовать минимум миллионер. Что ж. Хорошая самооценка…

— Закажем в номер еды? — сморщила она свой носик.

— Я уже это сделал.

— Ты такой заботливый!

— Нет, дорогая, просто голодная женщина рядом, это верный путь к смерти мозговых клеток мужчины…

— Что? Это как? — удивилась блондинка.

— Не бери в голову! — усмехнулся я.

Н-да. Мне бы кого поумнее и поопытнее. А то даже простых шуток не понимает.

Раздался стук в дверь.

— Иду! — прокричал я.

Звонком с утра служащие отеля не пользовались. Вдруг гости спят. Я набросил халат и открыл дверь. На пороге стоял портье со столиком, на котором виднелись крышки над блюдами, белоснежные салфетки, и красивый чайник, из которого уже доносился прекрасный аромат, на тарелочках рядом покоились воздушные гранд-эклеры. Настоящие, по французскому рецепту.

Выглядят они совсем не так, как то, что в двадцать первом веке будут пытаться выдавать за них в магазинах и кафе по всему миру. Помнится, было сложно найти их где-то. Овальная булка, которая тает во рту, разрезанная пополам и начиненная сладким сырным кремом, инжиром и клубникой. То, что я хотел. Тем более Гретель поглощает их со страшной скоростью. Даже удивительно, как при такой «диете» у неё остаётся тонкая талия.

— Ваш завтрак, сэр! На две персоны. И записка. Вам звонили и просили передать.

— Благодарю. Я сам.

Доллар перекочевал в карман портье, и он улыбнулся ещё шире, пожелав мне отличной трапезы. Запускать его в номер, где лежит обнажённая красавица, я не стал.

— О! Эклеры! — захлопала в ладоши Гретель.

А я прочитал про себя записку: