Нина задумчиво посмотрела на собственную схему.

Почему будить бегала старшая, а следить за трактиром осталась младшая, если логичнее наоборот?

— Марленка, он про того милита спрашивал, — доложила мелкая, уткнувшись сестре в живот.

— О! — сказала Нина. К схеме добавилась еще одна линия, последняя. Именно та, которой не хватало.

А потом осталась самая малость — сунуть исписанный лист под нос магосу и указать на нужное место. Даже вслух можно не объяснять, сам поймет, если не дурак.

Дураком магос не был. Внимательно изучил схему, перевел взгляд на сестричек и заухмылялся особенно гадостно.

Девчонки от этого зрелища дружно попятились, и даже Нине сделалось не по себе. Но не убьет же он их, в самом деле! Совсем ведь дети!

Убивать Ракун не стал. Даже кричать не стал, хотя, кажется, очень хотел. Некоторое время поизучал девиц, а затем демонстративно отступил в сторону, махнув рукой:

— Давай, выхухоль, разбирайся сама.

— Доверяешь? — удивилась Нина.

— Нет. Просто если ты облажаешься, то у меня будет лишний повод тебя дразнить. А если я сейчас им хоть слово скажу, тут поднимется рев в две глотки. Ненавижу ревущих женщин!

Нина невольно улыбнулась. Вот она, схема «добрый и злой полицейский» в действии. Ладно, разговорить студентов у нее обычно неплохо получалось. А своенравная Алинка и вовсе стоила всех их, вместе взятых.

— Значит так, девочки, — спокойно проговорила Нина и уселась на лавку подальше от стойки, выманивая сестричек из их укрытия. — Вы сейчас отдаете этому злобному магосу камень, а он за это оставляет вас в живых. И, может, даже никому ничего не скажет.

От резкого перескока темы с милита на камень юные трактирщицы вздрогнули и испуганно переглянулись.

— У нас нет никакого камня, — решительно ответила старшая.

— И где же он? У твоего парня? Ну, того, из леса?

Младшая не выдержала и громко шмыгнула носом. Сестра ободряюще обняла ее, но рука заметно дрожала.

— Как вы узнали? — обреченно спросила девушка. — Я же в маске…

— «Опыт, сын ошибок трудных», — улыбнулась Нина, умалчивая, что она под действием зелья не только лица-маски, но и фигуры-то нападавших еле видела. Зато очередная догадка подтвердилась сама собой — единственной девушкой в банде местных робингудов была именно Марлена.

— Простите, — выдавила старшая сестра, хотя лицо ее не выражало ни капли раскаяния. — Признаю, глупо получилось. Но у меня действительно нет камня. Палек забрал.

— Жених твой? — уточнила Нина.

Марлена кивнула:

— Сказал, чтобы я даже не пыталась им воспользоваться. Мол, руку оторвет, а то и голову. Но он знает, кому его можно продать и выручить много денег.

— Да кому нужен чужой камень при живом владельце? Это же… — начал Ракун, но Нина так злобно на него зыркнула, что магос закрыл рот, не закончив фразу.

— И где сейчас этот твой Палек?

— Едет в Викену. Выехал около часа назад.

— Да вы издеваетесь?! — взвыл магос. — Там же конец света! Если он в темноте навернется с коня и потеряет мой камень в какой-нибудь луже, я вас точно убью! Всех! Да даже если и не я… Вы хоть понимаете, что за такое смертная казнь положена?

Словно в подтверждение этих слов на улице громыхнуло так, что светящиеся шарики суетливо заметались под потолком. Снаружи взвыла собака, беспокойно заржали лошади.

Младшая из сестер испуганно пискнула и крепче вцепилась в старшую.

— Неправда, — спокойно возразила Марлена. — Я читала кодекс. Казнь положена за нападение на мага с холодным оружием или за тяжелые повреждения. Оружия не было, повреждений нет, и вообще, вы нас там даже не видели. А камень мы случайно нашли и везли в Викену, чтобы отдать консулу Истока.

— Дельный план, — невольно одобрил Ракун. — Сама придумала?

— В основном да, — кивнула девушка. — Извините, ничего личного.

Больше всего магосу хотелось сейчас впечатать эту бесстрастную девицу лицом в стол, но он сдерживался. Поднимать руку на женщину — последнее дело. Да и жалко такое милое личико портить. Вот же дуреха малолетняя!

Дождь за окном не утихал, временами косые струи залетали в трактир через дверь, которую никто так и не подумал закрыть. На севере одна за другой вспыхивали яркие молнии. Там стихия бушевала куда сильнее.

И именно туда уехал с камнем похититель.

— Так, лошадь у вас есть? Или еще какой-нибудь транспорт? — решился наконец Ракун. — Как этот твой Палек вообще выглядит?

— Лошади есть, мы же придорожный трактир. Тут часто нужны сменные. Были нужны, пока мост не рухнул. — Марлена задумалась ненадолго, затем осторожно отцепила от себя сестру и потрепала ее по макушке, — Зась, сделай одолжение, приведи трех лошадок. Только отцу на глаза не попадись. Я тоже поеду.

Девчонка, выскользнув наружу, наконец-то захлопнула дверь. В трактире сразу стало гораздо тише, и в этой тишине голос магоса прозвучал особенно громко:

— Рехнулась, женщина? Я тебя с собой не звал!

— И не зовите, я просто поеду следом. Но вы не знаете, как выглядит Палек и какую дорогу он выбрал, так что без меня вам его не поймать. Да и камень он просто так не отдаст.

— Не отдаст просто — заберу сложно, — фыркнул Ракун, но все же сменил гнев на милость. — Ладно, перспективу я понял. А что взамен? Такие, как ты, бескорыстно помощь не предлагают.

— Взамен вы не сдадите нас милитам. Это во-первых. А во-вторых, возьмете меня с собой в Исток.

— Точно рехнулась! Туда нельзя посторонним!

— Только до порта, как туристку. Мне очень надо! — Марлена упрямо сверкнула глазами, отвязала передник и зашвырнула его в угол.

— Зачем тебе в Исток, дурочка?

— Я не дурочка, я клисса. И хочу заявить права на свое наследство!

— Клисса? — Ракун подумал бы, что ослышался, но слово прозвучало совершенно четко. И девушка явно знала, о чем говорит. — Серьезно, клисса? В деревенском трактире?

— Долгая история.

— Я привела лошадей, — звонко возвестила младшая сестренка из дверей.

— Потом расскажешь. — Магос направился к двери, но вдруг замер на полпути и обернулся. — Выхухоль, умеешь ездить верхом?

— Не то чтобы очень, — смутилась Нина.

— То есть нет? Тогда жди здесь. Вряд ли он успел далеко уехать, тем более по такой погоде.

Дверь снова хлопнула, оставив шум дождя и цокот копыт снаружи, а Нину внутри.

Все произошло слишком быстро, мысли не успевали за событиями. Только что вокруг спорили и размахивали руками — и вдруг все закончилось. Оставалось молча опуститься на лавку, нервно комкая уже ненужную схему, и попытаться понять, что сейчас произошло.