проявить неуверенность. Я закатила глаза без тени иронии, устало и угрожающе – по-королевски. И сработало! Оба стражника вытянулись:

– Мадам, мы тут ни при чём! Советник Уолу, видимо, вас не дождался, потому что уже сам отбыл в порт.

Второй закивал:

– Да-да! На вашем месте я бы отправился туда немедленно, потому что, судя по настроению господина Уолу, там проблемы.

"Проблемы – это как раз то, что нам нужно!"

Глава 10

Часа через три мы приблизились к Кассиниану, вернее тому, что от него осталось. На горизонте маячил пейзаж роскошных руин.

Во времена работорговли Кассинианский порт связывал Серенид и колонию, Таприкан, откуда привозили редкие товары и рабов. Зажиточные купцы нанимали корабли, вели дела и селились на побережье. Нынче же место пришло в упадок. Богачи оставили город, а умельцы сразу же бросились грабить бесхозные виллы.

С тех самых пор никто о городе не заботился, не ремонтировал дома, не подстригал деревья, не чинил заборы, не убирал мусор, не чистил сточные канавы. На месте зажиточного приморского городка образовалась большая мусорная свалка. В нос бил запах протухшей рыбы и сырости.

Среди хлама и развалин некогда роскошных построек громоздились шалаши и самодельные палатки. На мокрой грязи виднелись следы сапог, но при нашем появлении жизнь будто замерла. В округе повисла давящая неестественная тишина. Редкие шорохи заставляли вздрагивать, оборачиваться, тогда я успевала заметить лица. Лица, что показывались из каждой тени и щели и провожали нас пристальными взглядами.

Наконец развалины сменились улицами, правда, такого потрёпанного вида, будто на них только что закончилась норская битва. Здесь при виде нас люди не спешили кидаться в тень, но шарахались и косились затравленно и злобно. Переулки кишели бичами различных национальностей. Некоторые лежали на досках, ели прямо на улице. Встречались хижины в таприканском стиле и каменные дома.

Меня передёрнуло:

– Ты думаешь Уолу, и правда, поехал сюда? – я почти вскрикнула, мне просто хотелось сказать хоть что-нибудь, чтобы отвлечься от жутких мыслей.

– Не думаю, что поехал, – отозвался Дарган приглушённым голосом, будто боялся, что его подслушивают. – Тут и проезда толком нет.

Заросшая бурьяном земля скорее напоминала полосу препятствий. Иной конь ногу сломит!

– По реке добрался, – опередил мой вопрос Дарган. – И нам бы следовало, но я не хотел оставлять лошадей, да и думал, быстрее. Я раньше в Кассинианский порт тоже плавал.

В нашей жуткой экскурсии появился смысл.

– Такую красоту упускал! – не сдержалась я. – Ну а порт хоть действует?

Дарган вздохнул:

– Действует, конечно. Принимает товары из Фроксии.

– А с Таприканом торговля уже не ведётся?

– Да что ты! Куда нам без таприканских товаров, просто их теперь принимают в порте Четырёх Графств. Так… в общем, так получилось.

В конце концов, развалины сменились рядами домиков из разбухшей древесины с кучами мусора у каждого крыльца. Через пару таких кварталов мы выехали на некое подобие площади, посреди которой торчал пустой постамент. Из мусора здесь были в основном пустые фляги, которые вели к двухэтажному зданию с гордой надписью "Клуб". К нему даже прилегала конюшня, о чём свидетельствовал стойкий запах навоза.

Мы с Дарганом переглянулись. Похоже, он думал о том же, о чём и я: нужно было с кем-то переговорить, выяснить обстановку. Оставив лошадей, мы вошли в двери, и тут же очутились в центре внимания.

Посетители смотрели на нас так, будто ради этого и собрались. В любопытных взглядах всё же ощущалась опаска, деревянные кружки покоились на длинных столах. Трактирщик за барной стойкой, отпрянул в тень и наблюдал, как мы приближаемся. Стояла такая тишина, что стало слышно, как возится у бочки толстая крыса. В отличие от людей, её больше занимали подгнившие опилки на полу.

– Что-то не так? – вытаращился трактирщик, в тот момент, когда я собиралась задать тот же вопрос. Обращался он, однако, к Даргану.

– Как вы любезны! – сказал Дарган, шлёпнув ладонью о барную стойку, между его пальцами блеснула золотая монета – и когда успел достать?

Хозяин заведения собрал глаза в кучу.

– Господин мой, да я… Хм. Чего изволите?

– Наполни водой, – свободной рукой Дарган снял с пояса флягу и кинул ему.

– Всё будет!

– Я смотрю, гости у вас здесь бывают нечасто.

– Здесь? – трактирщик насмешливо шмыгнул носом. – Сборщик дани, разве что. А вы что здесь такие делаете? – он проливал воду мимо фляги, рассматривая наряд Даргана, и украдкой косился на меня.

– Мы такие Уолу ищем, – в тон ему ответил Дарган.

– Советника? В трущобах? – он снова шмыгнул и оскалился.

– Сюда он не заходит, – послышалось сзади. – Почему-то!

– Ага, видимо сорт вина не по вкусу! – подхватил другой голос.

Плечи трактирщика уже подрагивали, он проливал воду на стол и пол:

– Норс3, чего хотеть! Не ценит местные деликатесы, – проговорил он. – А вот герцог с королём каждый самсдон4 заходят, им нравится!

Клуб наполнился гоготом и звоном кружек, трактирщик содрогался, закрыв лицо ладонями. Фляга лежала на стойке, вода из неё выливалась.

– Я понял, вы, ребята, бродячие комики, – выговорил он, утирая слёзы. – А это костюмы. Хотя… – он покосился на золотую монету, которую Дарган словно невзначай приоткрыл. – Не похоже.

Дарган покачал головой:

– Нет, мы ревизоры.

– Неужели из Ордена Непринуждённых? – в заведении грохнули стулья и вновь наступила тишина.

Дарган пробурчал себе под нос нечто неразборчивое, уверена, ругательства:

– Нет, королевские! – сказал он вслух.

– Ух ты, гаджай меня раздери! – трактирщик покачал головой. – Ну так, Уолу следует искать в «Штормбрекере».

Он снова взял флягу осторожно её наполнил и положил перед Дарганом.

– Далеко до него?

– Да не очень. До конца улицы и направо к морю, там увидите.

– Отлично, – Дарган толкнул монету кончиками пальцев, так, что она чуть не съехала с противоположного конца стойки.

Хозяин накрыл её ладонью и рывком сунул в карман своего мешковатого фартука.

– Всем по одной за мой счёт, – сказал Дарган.

– Нам следовало одеться проще, – сказала я, когда мы вышли из клуба.

– Мы такие, какие есть, фальшь люди чувствуют, – парировал Дарган.

В Серениде не найти чужестранца, который не слыхал бы об исполинском корабле, «Штормбрекере».

На этом судне во времена тирании Бернарда Двадцать Третьего совершалась первая, и единственная, миссия по спасению рабов из Серенида. Под видом торгового судна «Штормбрекер» собрал на борту более трёхсот таприканских рабов, но на выходе из гавани его настигла береговая охрана. Корабль отправили ко дну вместе с беглецами и экипажем, а выживших казнили на месте.

Об этой жестокости вспомнили только после прихода на престол Бернарда Двадцать Четвёртого. Когда он отменил