Джуэл выбила чек и, вручая Шугар Бет связку книг, не скрыла лукавой улыбки.

— Передайте Колину, что я желаю ему в полной мере насладиться..

— Обязательно передам, — кивнула Шугар Бет и, теребя ремешок сумочки, с небрежным видом пробормотала: — Если вдруг станет скучно и захотите выпить чашечку кофе в компании, дайте мне знать.

— О'кей, — пробормотала Джуэл без особого энтузиазма, но и не слишком недружелюбно, а ведь Шугар Бет не раз слышала, что чудеса случаются, хотя с ней никогда ничего подобного не было.

Возвращаясь к машине, она взглянула на часы. На сегодня дел еще полно, но она и так потратила много времени, так что остальное подождет до завтра.

Мудрое, как оказалось, решение, потому что беда поджидала ее в герцогском поместье. Похоже, его светлость устал дожидаться возвращения ничтожной домоправительницы…

« — Бесстыжая! — сердито воскликнул он.

— Вздор! Вы просто злитесь из-за того, что я брала ваших лошадей! — ответила она».

Джорджетт Хейер. «Великолепная Софи»

— Где вас носило, черт возьми?! — рявкнул Колин, врываясь на кухню в сопровождении Гордона.

Шугар Бет, размещавшая по шкафчикам покупки, спокойно подняла глаза.

— Бегала по вашим поручениям, ваше величество.

— Вы взяли мою машину.

— Ожидали, что потащу все это на себе?

— Ожидал, что возьмете свою.

— Ваша мне больше нравится.

— Вне всякого сомнения, — прошипел он, надвигаясь на нее. — В точности как мне когда-то нравился ваш новехонький ярко-красный «камаро», который вы водили в школе. Тем не менее я почему-то не поспешил удрать на нем к подружке, не так ли?

— Бьюсь об заклад, попади ключи в ваши лапы, смылись бы с машиной в два счета. Та жестянка, на которой вы рассекали, была настоящим позором.

— Единственное, что я тогда мог себе позволить. — Он подхватил ключи с разделочного стола и сунул в карман. — Где мой ленч?

— А я думала, знаменитые писатели принимают ленч в жидком виде.

— Только не сегодня. Уже два часа, а во рту у меня ничего не было, кроме чашки кофе и холодной яичницы.

— Нужно было есть сразу, как велели, тогда ничего бы не остыло.

— Увольте меня от наставлений нахальной служанки!

— Прекрасно!

Шугар Бет бросила пакет риса на стол.

— А теперь, черт побери, оставьте меня в покое, и я принесу ленч, как только он будет готов.

Колин ответил леденящим взглядом и спросил:

— Враждебность? Не слишком рано?

— Выбирайте: враждебность или нахальство. Ничего другого не дождетесь.

— Позвольте напомнить, что в ваши обязанности входит приготовление ленча, и надеюсь, впредь он будет подаваться в более подходящее время.

Он повернулся к ней спиной, эффектно закончив дискуссию, но вместо того чтобы вернуться в кабинет, проследовал в солярий и бросился в большое кресло у окна — сплошная гибкая грация и бьющее через край недовольство.

Убирая в холодильник скоропортящиеся продукты, она исподтишка наблюдала за Колином. Тот рассеянно побарабанил пальцами по подлокотнику, скрестил и снова вытянул ноги…

Шугар Бет спрятала лук в кладовую и покачала головой, решив, что вряд ли ее поведение так уж волнует его. Нет, причина явно в чем-то другом…

Подняв упавший на пол пакет, она громко заявила:

— Возможно, вам это не известно, но мой второй покойный и постыдно не оплакиваемый муж, Сай Загурски, был не только каскадером, но еще и воображал, будто пишет песни.

— Не может быть!

— В стиле паршивого кантри-вестерна. Сай обычно был очень милый, даже когда напивался, что, должна признать, случалось почти каждый день. Но пьяный или трезвый, в те минуты, когда он обдумывал свой очередной шедевр, к нему было лучше не приближаться. Он мгновенно выходил из себя и начинал орать.

— К какой же именно части беседы я должен проявить интерес? — высокомерно осведомился Колин, не пытаясь, однако, встать, и она, высыпая апельсины в миску, поздравила себя с пусть и минимальным, но знанием человеческой натуры.

— Итак, расскажите мне о вашей новой книге.

— Какой именно?

— Той самой, которая побуждает вас вести себя как последний мерзавец, благослови Господь ваше черное сердце.

Он откинул голову на спинку кресла и вздохнул.

— В таком случае речь равным образом может идти о любой.

— Вот как?

Она сняла целлофан с двух упаковок «Туинкиз», взяла одну и прошествовала в солярий.

— Я все знаю насчет «Последнего полустанка», и вы заявили, что давным-давно написали еще один роман. А потом?!

— Продолжение «Последнего полустанка». Сдано издателю в июле. Если хотите знать, оно названо «Отражения».

«Последний полустанок» заканчивался шестидесятыми: дами, и значит, главными героями продолжения скорее всего окажутся ее родители. Учитывая чувства Берна к Дидди, Шугар Бет решила, что следует как можно скорее ознакомиться с романом.

— Когда он выходит?

— Месяца через два.

— Судя по заголовку, основные роли распределены моими родителями и оконной фабрикой Кэри.

— Без этой фабрики Парриш умер бы еще в начале шести десятых, как многие маленькие южные города. Так как насчет моего ленча? Готов?

— Почти.

Она откусила кусочек печенья и, смело ринувшись навстречу опасности, лениво опустилась на маленький тростниковый стул рядом с Колином.

— А что вы делаете с самого июля?

— Путешествовал. Собирал материал для нового романа, — Он встал и шагнул к окнам, загородив свет широкой спиной. — Семейной саги, о которой мечтал много лет.

Она вспомнила смятые бумажные комки, усеявшие пол библиотеки.

— И как идут дела?

— Труднее всего начать книгу.

— Уверена, что вы правы.

— Это история моей семьи. Трех поколений британской аристократии и трех поколений нищих ирландцев. В художественной форме, разумеется.

— И все сходится на дочери-аристократке, влюбившейся в сына каменщика?

— Что-то в этом роде.

— Но художественная проза совсем не то, что документальная.

— Это еще не означает, что я не способен на большее! — буркнул Колин.

— Разумеется.

Она не удивилась такой вспышке. Описание жизни маленького городка имело бешеный успех, но давняя попытка написать роман с треском провалилась.