Медленно течет время, сквозь узкие окна в торце зала, забранные дорогими цветными витражами, я замечаю, что снаружи воцарилась ночь. Там свежий ветер и безграничный простор, томно перемигиваются далекие огоньки, вплавленные в черное небо; даже не догадываются, манящие, что зовем их звездами. Лениво оплывают толстые восковые свечи, сотнями огоньков прилепившиеся к люстрам и канделябрам, ровно гудит пламя в гигантских каминах. Дамы давно нас оставили, как то и положено порядочным женщинам. Удалились в спальни, желанные, деланно прикрывая маленькими ладошками сочные рты, но веселье только набирает силу.

Нынешние люди намного крепче потомков, мои современники давно бы запивали фестал минеральной водой, эти же, как заведенные, поглощают жареное, печеное и вареное мясо, птицу и рыбу, запивая фонтанами вина. Сидящий за спиной громадный пес неизвестной породы требовательно тычется носом в поясницу, я охотно сую ему добрый кусок мяса размером с пару кулаков. Да и что мне в той породе? Еще и у собак будем допытываться, арийцы они или, допустим, киммерийцы.

С такими крокодильими зубами, медвежьими лапами, мрачно горящими прожекторами глаз и мощным костяком зверь будет смотреться истинным мужчиной в любом собачьем обществе. Именно так произошли рыцари, выдвинувшись из самых смелых и крепких воинов, а уж потом, построив замки и разбогатев, набрались хороших манер. Правда, не все их соблюдают, но это уже вопрос воспитания.

Владетели обширных богатых земель и родословных, которые тянутся от римских цезарей, все эти герцоги, графы и бароны затевают пышные пиры и рыцарские турниры не только для того, чтоб похвалиться мощью и богатством, не только! Бедные рыцари и дворяне, неделями пирующие за столом вельможи, невольно набираются хороших манер. Часами слушают песни менестрелей, где восхваляются рыцарские честь и достоинство, верность данному слову и куртуазное отношение к дамам. Вдобавок с семи лет принято отдавать сыновей в услужение к сеньорам: повертевшись десяток лет в качестве пажа, а затем оруженосца, благородный юноша прекрасно усваивает суть и дух рыцарства. Вы же не думали, что рыцари появились сами по себе? Отнюдь, это вопрос многовековой селекции, которая последовательно и успешно проводилась самыми мудрыми и просвещенными из владык.

Одним глотком облагодетельствованный пес уминает предложенное угощение, благодарно облизывает руку чуть ли не до локтя. По залу спокойно бродит целая стая подобных зверюг, голов двадцать, но никто и не думает их прогонять. Хороший пес здесь ценится выше лошади, а потому пирующие воины то и дело кидают псам отборные куски. Те, приглушенно рыча друг на друга, мигом расхватывают мясо и вновь начинают бесконечное кружение. Если подумать, мужчина и сам в чем-то подобный зверь, потому мы и любим собак. Как говорится, рыбак рыбака узнает наверняка.

Гектор встает из-за стола вслед за нашим гостеприимным хозяином, оба рыцаря, громко смеясь и хлопая друг друга по плечу, идут к выходу из зала. Немедленно настораживаюсь, но те ведут себя естественно, без малейшей напряженности. Я провожаю рыцаря задумчивым взглядом, пытаясь понять, надо следовать за ним или нет. В конце концов, может, они в туалет собрались, или надо обсудить нечто важное. Все же мы здесь по делу, восстание готовим.

Атмосфера в центральном зале замка изрядно потеплела, сломленные количеством поглощенного вина гости то и дело обнимаются, клянутся в вечной дружбе и обещают чуть ли не завтра переженить детей. Дюжина дворян потрезвее давно сгрудилась вокруг одного из столов, тут же небрежно смахнули всю посуду на пол, оставив только кувшины и кубки. Судя по характерному звуку перекатывающихся костей и азартным возгласам, они там не на руках борются, а заняты серьезным, увлекательным делом.

Говорят, что есть на свете такая штука – интуиция. Ею женщины привычно пользуются вместо разума, который стараются беречь для каких-то грядущих грандиозных размышлений. Потому-то именно мужчин называют «безрассудными»: мы им безжалостно пользуемся, не бережем. По обыкновению, стараемся включать мозг на все сто, форсируя кофе и разгоняя сигаретами, а чего его жалеть, жизнь-то одна!

Интуиция же в принципе дает всего три варианта ответа: нравится, не нравится и что-то здесь не так. Ха, а вот в мое время некоторые умники самонадеянно утверждают, будто в принципе невозможны только две вещи: биологический компьютер и троичная логика! Просто у тех зануд все свободное время уходит на чтение толстых газет и умных книг, а еще они посещают консерваторию. Ежу понятно, что при таком плотном графике на дам некогда отвлечься. Те из нас, кто знает женщин не понаслышке, лишь ухмыляются, слыша подобную белиберду.

К слову сказать, чаще всего в изящную женскую головку приходит третий вариант: что-то здесь не так. Именно потому дамы патологически любопытны и способны трещать между собой часами, дотошно выясняя: что же именно здесь не так? Мгновения интуиции случаются и с мужчинами, но гораздо, гораздо реже. Правда, от этого они лишь становятся сильнее.

Вот и сейчас нехорошее предчувствие колет меня, как большим шилом в самый низ спины. Краем глаза я замечаю несколько откровенно неприязненных взглядов, брошенных с разных точек зала в спину рыжеволосому рыцарю. Вполне трезвых взглядов, добавлю, и это после пяти часов пира! Общества трезвости здесь не существует ни в каком виде, виноградную лозу уважают даже монахи самых строгих орденов. Весьма любопытно: а по какой такой причине люди, явно далекие от благочестия, воздерживаются от вина?

Лишь из чувства долга, причем у меня исключительно гадкое ощущение, что это их чувство долга вот-вот велит воткнуть пару острых кинжалов в спину некоему рыцарю и его полулекарю-полуоруженосцу. Я громко хохочу в ответ на идиотские шутки соседа справа, заботливо подливаю красного, как кровь, вина из пузатого кувшина соседу слева, тот лишь успевает подставлять кубок, а сам лихорадочно думаю, как поступить.

Выбрав подходящий момент, пошатываясь, встаю из-за стола и прямо посереди зала пристраиваюсь пописать, грубо расталкивая локтями жонглеров и прочих шутов. Видя явную неадекватность, меня вежливо подхватывают под локоток и выводят из зала, я же упираюсь и громко требую предоставить ночной горшок, да побольше. Наконец меня с усилием выпихивают за резные двери, тут же с грохотом захлопывают прямо за спиной, чуть камзол не прищемили. Наверное, боятся, что я вломлюсь обратно. Стоящие у дверей стражники с широкими ухмылками объясняют в деталях, где находятся столь необходимые мне удобства. Невнимательно выслушав, я тупо икаю и по стеночке ухожу. Замечу: подобное поведение здесь не редкость, туда-сюда то и дело шляются вдрызг пьяные гости.

Я пошатываясь бреду по пустому коридору, освещенному мигающим пламенем факелов, пока не замечаю, что моя скромная персона не интересует решительно никого, кроме двух-трех пауков. Хищники внимательно наблюдают за мной с выгнутого потолка, пытаясь понять, не являюсь ли я засланным слугой с веником, что лишит их детушек родного дома. Не обращая внимания на враз напрягшихся пауков, я кидаюсь вправо, затем влево по коридору, пытаясь найти Гектора. Подумываю уже взять одного из слуг в плен и в темпе допросить, как от одной из комнат слева по коридору доносится оборвавшийся вскрик, затем оттуда слышится подозрительная возня. Быстро оглядываюсь, не идет ли кто, прижимаюсь глазом к замочной скважине. Вот те раз! И никакие это не любовные игры.