Водитель, знавший о многих странностях полковника, неудивился. Горохов часто отпускал машину, добираясь до дома пешком. Он вообще нелюбил, когда его возил водитель, часто предпочитая собственную машину. Итеперь, выйдя из автомобиля, он вошел в метро и, спустившись вниз, проехалнесколько остановок, отмечая, нет ли за ним наблюдения. Лишь убедившись, чтовсе в порядке, он вышел из метро и, остановив попутную машину, поехал в сторонуцентра, где было назначено свидание с Бурлаковым.

Полковник ждал его у машины. Это была обычная серая «волга».Горохов подошел и сел в автомобиль. Бурлаков сел за руль.

— Как ваши дела? — спросил он Горохова.

— Плохо, — поморщился полковник, — пришлось врать ребятам.Видели бы вы их лица. Это же хорошие, порядочные парни.

— Среди этих парней есть Иуда, — сказал Бурлаков, глядяперед собой.

— Какую сторону вы представляете?

— Сторону прагматиков. Скажем так. Во всяком случае, мыпротивостоим злу. Вас устраивает такой вариант? Если хотите, мы альтернативагреху.

— Красиво, — кивнул Горохов, — но хотелось бы узнать о самомгрехе побольше.

Бурлаков вел машину, не смотря в сторону сидевшего справа отнего собеседника.

— Мы получили точные сведения о готовящейся крупномасштабнойпровокации против ряда высших должностных лиц в государстве. Цель провокации —смещение целой группы высокопоставленных лиц. Самых высокопоставленных, —добавил Бурлаков, — и для этого была задействована и группа Звягинцева. Как я иговорил вам, Метелина работала не только на МВД, два года назад, работая в«Метрополе», она сотрудничала и с ФСБ. Очевидно, каким-то лицам удалось выйтина нее и убедить выдать Коробкова вашим сотрудникам. Все было рассчитаноидеально. Она сообщила точный адрес только вчера ночью, чтобы вы не успелиподготовиться.

Выехавшая на место группа Звягинцева должна была обнаружитьи арестовать Скрибенко. О фотографии вы уже знаете. Но ее должны были найтитолько после того, как вас уже не было бы в живых. Вы бы «застрелились». Вам ктому времени кто-нибудь бы помог. И получился бы громкий политический скандал,в котором были замешаны сотрудники аппарата правительства и руководствомосковской милиции.

— Но почему решили подставить именно меня? — не понялГорохов. — Я всего лишь один из заместителей. И никогда не занимался политикой.Они могли бы найти кандидатуру получше.

— Нет. Нужны были именно вы. Вас в лицо знает каждыйсотрудник уголовного розыска и группы Звягинцева. Вы ведь курируете именно их.Важно было, чтобы фотографию нашли только после вашего самоубийства. Она,конечно, искусно сработанная фальшивка, но никто не стал бы это проверять послевашей смерти. Она сыграла бы свою роль, и скандал был бы гарантирован. Но мыузнали обо всем слишком поздно. И не смогли уберечь людей Звягинцева.

— Будем считать, что я вам поверил, — кивнул Горохов, — хотяя думаю, что их смерть вам тоже была нужна. Для ответного скандала. Или я неправ? — Бурлаков затормозил машину у светофора и повернулся к Горохову.

— Вы поразительно быстро все схватываете.

— Против кого готовили преступление? — спросил Горохов. — Выговорили, что Скрибенко привез деньги, чтобы Коробков убрал какого-тополитического деятеля. Вы знаете, кого?

— Почему это вас так интересует?

— Я попытаюсь вычислить, на чьей стороне вы играете и ктоиграет против вас. Хотя слово «игра» в данном случае не очень подходит. Скорее,война.

— Мы не знаем многих подробностей, но пока узнали лишь оСкрибенко и машине, на которой он приехал. Люди Звягинцева об этом уже тожезнают. Это был автомобиль заведующего секретариатом Кабинета МинистровЛипатова, который сегодня утром скоропостижно скончался.

Горохов сделал невольное движение рукой.

— Его убили?

— По-видимому, да. Но не мы. Его просто убрали. Он былзаранее обречен.

И когда Скрибенко выбросился из окна, решили, что и Липатовупора умирать от инфаркта.

Горохов устало кивнул головой:

— Что мне теперь делать?

— Постараться выйти из игры. Раз они решили подставить вас,значит, на этом не остановятся. Вам нужно хотя бы на день выйти из игры.

— Каким образом? Что я скажу своему начальству? Панкратов неповерит, что я мог просто так исчезнуть из города. Что я скажу дома жене,детям? Это нереально.

— У вас есть автомобиль? — неожиданно спросил Бурлаков..

— Вы имеете в виду личный? Да, есть.

— Вы поедете сейчас домой, возьмете свой автомобиль и,возвращаясь на работу, попадете в автомобильную катастрофу. Не волнуйтесь, мыоплатим все расходы за причиненный ущерб.

— Вы хотите устроить мне автомобильную катастрофу? — неповерил своим ушам Горохов. — Как это возможно?

— Вы возьмете машину и поедете на работу. Я покажу вамместо, где вы столкнетесь с другой машиной. Вы будете виноваты, но в другоймашине никто не пострадает. Ваше поведение будет объяснимо: вы всю ночь неспали и заснули за рулем.

— А как я объясню, зачем я возвращался так срочно на работу?

— Вас уже ищут, — усмехнулся Бурлаков, — звонили несколькораз. К вам в ГУВД приехал первый заместитель министра внутренних дел. Они уженачали расследование, потребовав объяснений у Звягинцева. И теперь срочно ищутвас.

— Откуда вы знаете? Вы прослушиваете мои телефоны?

— Конечно, — без тени смущения заявил Бурлаков, — а как мыдолжны были, по-вашему, поступить? Подождать, пока вас убьют? По-моему, выдолжны испытывать к нам чувство благодарности.

— Считайте, что я им переполнен.

— Не иронизируйте. Все очень серьезно. Нужно, чтобы васпоместили в госпиталь МВД, где будет своя охрана. Мы тоже позаботимся о вашейбезопасности, но лучше, если это будет больница, где достаточно много вашихколлег. Так будет надежнее.

— Все так серьезно?

— Очень. Речь идет о государственном перевороте. А этогораздо важнее, чем ваша или моя жизнь.

— А что будет с людьми Звягинцева? Бурлаков переключилскорость.

— Они в мертвой зоне, — пояснил он, — на ничейной земле.Достать их оттуда мы уже не можем. Они в зоне обстрела с обеих сторон, и имтрудно помочь.

— Они не виноваты, — горько сказал Горохов.

— Я понимаю. Никто не виноват. Если им повезет, ониостанутся живы, если нет — им не поможет никто, даже мы.

— Тогда я не согласен.

— Не понял.