— Вот-вот, — ехидно кивнул Родионов, — а вподвале вместо Упыря злой дядя… — Он шагнул в прихожую, где у меня стоиттелефон, но я, невежливо оттолкнув его, загородила телефон своей грудью… илиспиной, вообще-то грудь моя была обращена к Александру Сергеевичу вкупе со всемостальным, а телефон, естественно, был за спиной… и чем я его загораживала, ещевопрос, но в ту минуту мне было не до этого.

— Только попробуй, — прошипела я. — Тамребенок, и он нуждается в помощи.

— Ребенок? — ахнул Александр Сергеевич. — Даты его на пять лет старше (с моим возрастом он малость намудрил, но возражать,по понятным причинам, я не стала). И кто вообще берется утверждать, что этоУпырь подослал мальчишку?

— А что это вы мне «тыкаете»? — опомнилась я.

— Ни в какой подвал ты не пойдешь.

— Еще как пойду, — хмыкнула я, заметив, чтоСенька, приоткрыв дверь «темнушки», извлек оттуда железный совок для мусора.Чугунок это тоже заметил, и физиономия его приобрела весьма пакостноевыражение. Мы переглянулись, Васька распахнул дверь ванной, оттуда выскочилистомившийся Кузя и бросился под ноги Родионову, тот покачнулся отнеожиданности, а я толкнула его в плечо, и он влетел в ванную, Васька захлопнулдверь, а Сенька сунул железный совок в ручку двери. На все это ушло секундшесть, не больше. Кузя сел у двери и на всякий случай залаял.

— Дарья! — грохнув в дверь кулаком, завопилАлександр Сергеевич. — Выпусти меня! Не буду я в милицию звонить, слышишь?Я пойду с тобой. Да понимаешь ты, дура упрямая, что тебя сегодня чуть не убили?

— Вы бы о своем уме хлопотали, — обиделасья. — Глядишь, не сидели бы тогда в ванной.

Мы еще немного побеседовали в таком духе, но это мне быстронадоело.

— Что делать будем? — шмыгнул носом Сенька. —Одной тебе и вправду идти нельзя.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что пойдешь со мной?Упырь ясно выразился: я должна быть одна. — Тут Кузя робко тявкнул, а я нанего покосилась и добавила:

— Про Кузю он ничего не говорил… — Я кивнул а собаке,Сенька вдруг позвал испуганно:

— Дарья…

А коварный Родионов взвыл из-за двери:

— Сенька, не пускай ее, она ж тебе родная тетка.

— Сторожите мента, — отдала я приказ и покинулаквартиру, на ходу присовокупив:

— Дверь никому не открывать. В случае чего звонить вмилицию и дяде Васе, он боксер и будет у вас через две минуты (дядя Вася жил вквартире напротив, и я на него очень рассчитывала).

В квартире я чувствовала себя героем, а на улице сразу жепринялась клацать зубами. Вдруг Родионов прав и в подвале меня ждет вовсе неУпырь? Я покосилась на Кузю, тот покосился на меня и со вздохом покачалголовой, мол, не дело мы затеяли.

— Ладно, не ворчи, — сказала я миролюбиво, и мынаправились к спортшколе, я все ускоряла шаг, и Кузя тоже. По существу, мыпочти бежали, я по крайней мере, одновременно пытаясь сообразить, как, неподнимая шума, попасть в подвал. Оказавшись возле дыры в заборе, я так ничего ине придумала, чертыхнулась и решила, что скажу сторожу, мол, у меня бессоница…нет… что я оставила в кабинете… Совсем рядом хрустнула ветка, и тихий голоспозвал:

— Дарья… — Я вздрогнула и замерла. — Тыодна? — немного погодя спросил тот же голос.

— Да, то есть нет. Со мной Кузя.

— Кузя не считается, только ты его за ошейник держи,вдруг укусит:

Из темноты появился Упырь, стараясь не попасть в свет фонаряпо соседству, кивнул в сторону забора, и мы укрылись в кустах сирени.

— За тобой точно никто не шел?

— Нет. Кузя бы учуял.

— Ага. — Упырь присел на корточки, и япристроилась рядом, поглаживая Кузю по голове.

— Ты где прятался? — спросила я.

— На кладбище.

— На каком? — решив, что ослышалась, осведомиласья.

— На обыкновенном. Слышь, Дарья, меня ищут.

— Кто?

— Откуда я знаю, зато точно знаю зачем: накинут удавкуна шею и тю-тю. Надо из города рвать, а у меня ни копейки.

— С этим что-нибудь придумаем, — кивнула я. —Только я тебе уже объясняла, бегством проблему не решишь.

— К ментам не пойду, и не зуди.

— Зачем про подвал наврал?

— Про подвал? Это я так, в целях конспирации.

— Меня сегодня чуть машина не сбила, — вздохнулая. — Соображаешь? Рассказывай, что знаешь, не то в самом деле на кладбищеотправимся на постоянное место жительства.

— Думаешь, это не случайно? Тебя убить хотели?

— На мое счастье, рядом два милиционера оказались.

— Ты им про меня проболталась? — испугался Упырь.

— Слушай, мы так до утра сидеть будем. Выкладывай.

Упырек тяжко вздохнул, повозился в темноте и наконец сказал:

— Ладно. Дело было так. Мы сидели в парке, как всегда,вдруг Зюзя… У нас кое-какие деньжата были, в общем, ловили кайф, Зюзя с нами, ивсе в полном ажуре, и тут Зюзя говорит… выразился, в общем, я думал, его дурьтак пробирает, а он глаза на дорогу пялит и говорит, мол, ни фига себе… Я,конечно, тоже на дорогу: вижу, стоят двое курносых возле шикарной тачки…

— Кто стоит? — не поняла я.

— Ну, два хачика…

— А кто это?

— Дура ты, Дарья, — не выдержал Упырь. —Дикая совершенно. Короче, стоят два гражданина кавказской национальности,подъезжает к ним джип, выходит оттуда мужик, весь такой… крутой, одним словом,а Зюзя как эту троицу увидел, аж затрясся и мне говорит: номер, номер запиши.Ну я записал. Курносые с мужиком пару слов сказали, улыбаются, чувствуется, всехорошо у них, а Зюзя глаза таращит… Потом все трое в джип сели и отчалили.

— Ну и что? — спросила я, сообразив, что рассказокончен.

— Ну и то. Зюзю удавили, фотка с номером пошла гулять,а мне два раза по башке бить не надо, чтобы я сообразил: нечисто, и парнямсвоим сказал, что лучше нам переждать, пока тут все утрясется. Потом «Новости»по телику: нашли двоих курносых, и у обоих в башке по пуле. Соображаешь?

— Нет, — честно ответила я.