Соседка Аня была довольно симпатичная, не конфликтная, не замужняя, лет под тридцать, женщина. И вот как-то, будучи дома и встав ночью в туалет, я заметил мужскую фигуру, проскользнувшую в дверь Ани. Что-то в этой фигуре было такое знакомое, такое знакомое. Я лихорадочно соображал и вдруг понял, что это наш финансист, мичман Будник. Да, да, сам Будник. Сухой, молчаливый, аскетичный и, по нашему понятию, совсем не «ходок», собственной персоной был в покоях моей соседки. Вот это да! Я молчал, как рыба, ибо моя жена хорошо знала его супругу. Будник не знал, что в этой квартире живет доктор его корабля. И вот история. Я очень опасался, что Инна тоже столкнется с ним в укромном месте. О, что тогда будет! Предупредить его об опасности я постеснялся, думал, обойдется. А зря!

Моя жена имела зоркий глаз и уже через пару недель заявила мне, что вроде бы заметила Будника у Ани. Я стал ей доказывать, что она обозналась, что этого не может быть и т. д. Она успокоилась, как вдруг однажды вечером, когда уже темнело, мы с ней шли в кино по тропинке через Малахов курган. Несмотря на сумерки, видимость еще была неплохая, и я отчетливо увидел пару, идущую нам навстречу. Это были Аня с Будником. Мозг лихорадочно заработал. Как упредить роковую встречу? И решение пришло моментально. Я, имитируя подвывих стопы, рухнул на землю и стал громко стонать, хватаясь за лжетравмированную ногу.

Жена нависла надо мной молчаливой скалой, не выражая никакого сочувствия. Зато я отчетливо услышал ее шипение:

— Вставай, симулянт, я уже их видела!

На всякий случай, помогла мне подняться и перешла от тихого шипения на довольно громкие причитания. В это время пара прошмыгнула мимо нас.

— Ах вы, мерзавцы, ах вы, кобелины проклятые, никому верить нельзя, если даже Будник!..

Она захлебывалась от ярости. Я понуро стоял, не оправдываясь.

— Бабники проклятые, а мы-то, дуры, ждем их не дождемся! Дуры мы! — заключила она и замолкла до самого кинотеатра. Утром, когда я пришел на корабль, появился Будник. Не скрывая волнения, заметил:

— Доктор, вот я влип. Оказывается, Аня ваша соседка. Она и раньше мне говорила, что сосед доктор, но что это именно вы! Спасайте! Инна ведь нас с Аней вчера видела. Вдруг разболтает. Что тогда будет? Моя тигрица мне этого не простит. Что делать?

Я, как мог, успокаивал его, уверяя, что сделаю все, чтобы Инна молчала. И, действительно, серьезно поговорил с ней, объяснив, что если она проболтается, то вызовет скандал в семье, а потом, когда они помирятся, мы оба станем их врагами. И она, и он возненавидят нас. Пригрозил, что в случае чего, сам с ней разведусь, так как на корабле с этим очень строго и мне предательства не простят, так как ты и я — одна сатана. И жена молчала. Будник месяца два подрожал, все ко мне бегал, умаливал, а потом успокоился.

С походами «налево» у нас дело было поставлено на широкую ногу. Впрочем, не только у нас, мужиков, супружницы тоже не дремали. Помню, еще в Поти меня вызвали на стенку.

— Кто? — спросил я у дежурного.

— Да жена, капитан-лейтенанта Т…ского хочет видеть вас, — доложил вахтенный у трапа.

Сошел на берег и направился к стоящей в сторонке женщине, которую не знал.

— Вы доктор «Безудержного»?

— Так точно, а зачем я вам нужен?

— Доктор, вы понимаете, я обращаюсь к вам конфиденциально. Больше я никому не могу об этом говорить, ибо испорчу карьеру своему мужу, которого очень люблю. Но поймите и меня, мне нужно, чтобы кто-то подействовал на моего супруга. Я решила, что именно вы тот, кто мне нужен. Во-первых, вы врач и обязаны хранить тайну, а во-вторых, психологически можете меня понять правильно. Я права, доктор?

— Так, так, а что случилось-то?

— Случилось то, что наш брак с Т…ским висит на волоске и трещит по всем швам. Я уже не могу терпеть этого похотливого мерзавца рядом с собой, но и семью разрушать не хочу, у нас же дети.

— Да что случилось конкретно-то?

— А вы видели эту здоровую блондинку из ВОХРа на проходной, а? Видели?

— Да, знаю, она часто дежурит.

— Так вот я поймала моего мерзавца с ней поздно вечером в самом непристойном виде.

И она горько заплакала. Слезы размазали по ее щеке тушь и стекали черными струйками. Мне ее стало щемяще жаль. «Какие мы все же гады, — подумал я. — Бедная женщина, такая интересная, а он с этой кобылицей забавляется. И что, право, нам нужно?». Всхлипнув напоследок и, вытирая глаза, дама вдруг преобразилась. Глаза ее блеснули воинственно. Голос окреп.

— Доктор, вы знаете, что этот гад мне заявил? «Дорогая, ты у меня одна, тебя беречь нужно, а этих блядей много, чего их жалеть, их трахать надо и все дела»!

Она подняла на меня глаза и вновь всхлипнула.

— Не надо меня так жалеть, ишь, мерзавец, как жалеть задумал! — взвыла она уже довольно громко.

Я оглянулся, испугавшись, что матросы услышат этот крик души.

— Вы объясните ему, подлецу, чтобы меня не жалел таким образом, еще и наградит чем-либо. Поговорите с ним один на один. Скажите, что случайно узнали о его связях. Прошу вас, кто еще мне поможет, не к замполиту же идти.

Я обещал, что сделаю все, что в моих силах, ибо в мои обязанности входит крепить здоровье офицеров и заниматься профилактикой, тьфу, любых заболеваний. С этим и расстались. Через несколько дней я поймал Т…ского на верхней палубе, увлек в безлюдное место и прямо сказал, что знаю все и предупреждаю о возможных нежелательных последствиях его легкомысленной связи.

— В Поти есть случаи сифилиса, — пугнул я его.

Т…ский с удивлением смотрел на меня, а потом неожиданно очень серьезно произнес:

— Да, док, прав ты, почти, как всегда. На какой хрен мне эти шлюхи, если у меня жена еще хороша. Видел ее? — вопросительно посмотрел на меня.

— Нет, не видел, но слышал от офицеров. — Вот видишь, значит и другим нравится. Все, док, даю тебе слово — завязываю.

На этом все и закончилось. Больше претензий к нему не было.

В такие ситуации я попадал неоднократно. Так однажды уже в Севастополе вахтенный у трапа, через рассыльного, вызвал меня на стенку. Со мной хотела поговорить не кто иной, как жена самого старпома (Слона). Передо мной стояла высокая, красивая блондинка с волевым лицом. Весь ее облик излучал спокойствие и уверенность в себе.

— Здравствуйте, доктор. Я Барсукова, по образованию юрист, поэтому без лишних объяснений и сантиментов давайте перейдем к сути дела и причинам, заставившим меня обратиться к вам. Говорю откровенно, зная, что все останется между нами. Я не ошибаюсь, доктор?

— Нет, нет, только между нами.

— Так вот. Вы, как и я, должны быть заинтересованы в укреплении семей офицеров корабля, тем более, вашего начальника. Я правильно понимаю вас, доктор?